«Срезал». «Сапожки». «Сураз»

С одной стороны, 1970 год такой, что врагу не пожелаешь. С другой — именно тогда опубликовали рассказы Шукшина «Срезал», «Сапожки» и «Сураз».

Герой рассказа «Срезал» — Глеб Капустин, «начитанный и ехидный», ожесточившийся на что-то человек. В голове у него взбесившаяся шифровальная машина «Энигма», в которой наукообразный бред помножается на явно ощутимую ненависть. Собеседники Глеба теряются, не знают, на что реагировать — на бред или на ненависть, и, пока думают, пропускают новые удары. Единственный выход — войти в ту же систему бреда, в которой существует Глеб. Но его собеседники приехали отдохнуть, они расслаблены, так что Глеб берет их тепленькими.

Он работает на публику, «срывает маски». Публике — деревенским мужикам — это нравится. Подобное поведение описал Пушкин: «Он мал, как мы, он мерзок, как мы!» Шукшин в одном из интервью назвал это комплексом сельского человека [Шукшин 2009: 5, 363].

Эти мужики — наблюдатели. Они жалеют доцентов и кандидатов, но как только кто-то из них приезжает, идут за Глебом, как бандерлоги: жалость жалостью, а зрелища в деревне редки. Глеб Капустин Шукшину, скорее всего, противен, но мужиков он хочет любить и оставляет себе лазейку: мол, Глеб мужиков изумлял, восхищал, «хотя любви, положим, не было». Тут вопрос: а почему она вообще должна быть? Шукшин в своих рассказах слов даром не роняет, если он написал «любовь», значит, это ему зачем-то нужно. Но тогда зачем? Единственное объяснение: таким образом писатель пытается отделить Глеба от мужиков, демагога — от народа, дает понять, что Глеб забрался людям в голову, но в сердце — нет. Мужики, мол, Глеба слушают, а думку думают и правду если не знают, то чувствуют. «Глеб жесток, а жестокость никто никогда, нигде не любил еще...» — убеждает Шукшин и себя, и нас. Но верит ли он в это сам?

Коллективный Глеб Капустин то и дело донимает писателя. Физики в Обнинске с вопросом, не хочет ли он сам пройтись за плугом — это тоже Глеб Капустин. Шукшин, как и кандидат из рассказа, не нашелся тогда, что сказать. Но имеет ли смысл говорить, если тебя не поймут, если над тобой посмеются? Для всякого творческого человека такой вопрос — кровопускание. Любовь в этом случае — последняя надежда. Поэтому Шукшин отказывает сельскому демагогу в народной любви — сам надеется именно на любовь именно народа.

«Сураз» — один из самых странных, загадочных рассказов у Шукшина. Спирька по прозвищу Сураз чисто русский уголовник: всем от него плохо, а хуже всех — ему самому. Однажды украл водку, сутки гудел, двое от ментов отстреливался. Отсидел, вернулся. Ждали, что он, как все, уедет в город, а он остался. В деревню приезжают новые учителя, муж с женой. Спирька знакомится с ними, а через несколько дней приходит к учительнице с цветами. И тут является муж, в самый неподходящий момент — еще ничего не случилось, но уже многое надо объяснять. Учитель — физрук, боксер. Спирьке, получив свое, утереться бы, но он возвращается — с ружьем. Учительница в истерике умоляет не убивать мужа, Спирька уходит. Он понимает: теперь либо снова в тюрьму, и уже надолго, либо в бега навсегда. «Жизнь опостылела, показалась чудовищно лишенной смысла. В душе наступил покой, но какой-то мертвый покой, когда заблудившийся человек до конца понимает, что он заблудился и садится на пенек». Спирька находит красивую полянку в лесу и убивает себя.

Эту историю можно понять по-разному. Например, Спирька — вожак, это его территория. Он посчитал учительницу своей законной добычей. Но Акела промахнулся и ушел умирать. Тогда это, в общем-то, Киплинг.

Есть и другая точка зрения: пока Спирьке все было до фени, он жил в свое удовольствие, но едва вздрогнула в нем от изумления душа — все, смерть. Это любавинское — кто влюблен, тому не жить. Неспроста учитель относится к жене довольно холодно, после первого визита Спирьки поддевает: «Знаешь, он влюбился в тебя. И тебя, кажется, поскребло по сердцу». Люби, да головы не теряй — не это ли пытается сказать Шукшин?

Спирька привык к себе, лихому, смелому. Он знает, что деревня видит его таким и уважает. И вдруг его колотит учитель. Над ним начинают смеяться! Это разрушает Спирьку изнутри. Его лихая душа умирает раньше, чем тело. А без души он и сам себе не нужен.

И в первом, и во втором варианте Спирьку жаль. Но возможен и другой взгляд: герой рассказа просто дурак и слабак. Разве не поделом избил его учитель? Утерся бы — в такой ситуации утереться не слабость, а сила, — и жил. Перед смертью жизнь показалась ему «чудовищно лишенной смысла», но какой такой особый смысл был в его жизни? «Украл, выпил, в тюрьму» — это смысл? Шукшин безжалостен к Спирьке, возможно, чтобы отрезвить других, таких же лихих и смелых.

«Сапожки» — рассказ-волшебство. Сельский шофер Сергей Духанин купил жене Клавке сапожки, а подарил себя, свое сердце. Нынче, когда в магазинах полно обуви, «Сапожки», наверное, воспринимаются иначе.

В августе 2008 года режиссер Алвис Херманис решил поставить в Театре Наций спектакль по рассказам Шукшина. Он с актерами приехал в Сростки — вдохнуть деревенского воздуха, напитаться. Чулпан Хаматова рассказывала потом: «Есть у Шукшина рассказ "Сапожки", как муж купил жене красные сапожки. В Москве это было для меня чем-то абстрактным, я могла представить что-то от Гуччи или Версаче. А тут бабушки рассказали нам, как они мочили ноги в грязи, она обсыхала — и как будто ты в обуви. Так шли на вечерку. Только зная это, можно себе представить, какое признание в любви были эти сапожки...» [Тепляков: 20.07].

Сергей Духанин слов любви то ли не знает, то ли стесняется. Но невысказанное теснится в груди, и он решает купить эти сапожки. «Она такие и во сне не видела», — думает он. В этих словах — и поэзия, и проза жизни.

И вот купил, едет с ними и боится, вдруг жена не поймет? Никто же не понял, чего ради покупать такие дорогие сапоги, где в деревне в них ходить? «По дороге домой Сергей решил так: если Клавка начнет косоротиться, скажет — дорого, лучше бы вместо эти сапожек... "Пойду и брошу их в колодец"». Слово «дорого» для него знак: скажет — значит, не разглядела, не поняла, не почувствовала. Но Клавдия поняла. Сапожок не налез, она расстроена, но слезы на глазах не от огорчения, а от счастья. Она поняла: вот он какой, ее Сергей. Наверняка будут и другие дни, он ведь не ангел. Но эти сапожки... В рассказе «Беспалый» у Шукшина сказано: «Конечно, где праздник, там и похмелье, это так... Но праздник-то был? Был. Ну и все». Тут целое философское учение: цени мгновение. Умей радоваться.

Писать о счастье трудно. Как о нем рассказать, чтобы не было слащаво и фальшиво? У Льва Толстого: «Все счастливые семьи счастливы одинаково» — читай, неинтересно. Писатели обрадовались и вычеркнули счастье из списка тем. У самого Шукшина супружеские пары в основном такие, что не понять, как они вообще сошлись, на чем держатся? Но в то же время Шукшин — один из тех очень-очень немногих, кто умел писать о счастье так, что ему веришь и сам делаешься счастливее.