«В люди»

После окончания шестого класса Василий поехал в Онгудай, за несколько сотен верст от родной деревни, к дядьке, учиться на бухгалтера, но скоро вернулся. В автобиографичном рассказе «Рыжий» Шукшин так говорил об этом эпизоде: «Насчет бухгалтера ничего не вышло: крестный отказался учить. Я очень этому обрадовался, потому что сам хотел сбежать домой... Почему-то я очень любил свою деревню. Пожил с месяц на стороне и прямо измучился: деревня снится, дом родной, мать... Тревожно на душе, нехорошо». Окончив седьмой класс, он решил учиться на автомеханика. В 1943 году поступил в Бийский автомобильный техникум. Но проучился в нем всего полтора года, бросив учебу, вернулся в родную деревню. Мать расстроилась, ведь жизнь была тяжелая, голодная, а в техникуме Вася все-таки получал специальность, да и жил на всем готовом. Односельчане восприняли это как позор, говорили, мол, допрыгался, совсем непутевый парень, горе для матери. Он стал работать в колхозе. Уже в те годы он начал писать. Небольшие юмористические сценки, стихи... Земляки смеялись над ним, говорили, что бумаги на самокрутки не хватает, а он портит ее.

Война закончилась, но жить легче не стало, те же пустые полки в избе, голодные глаза матери и сестры. Было принято решение уйти «в люди». Тем более, у него была мечта стать писателем. В 1946 году Василий ушел из дома. «Мне шел семнадцатый год, когда я ранним утром, по весне уходил из дома. Мне еще хотелось разбежаться и прокатиться на ногах по гладкому, светлому, как стеклышко ледку, а надо было уходить в огромную неведомую жизнь, где ни одного человека родного или просто знакомого. Было грустно и немножко страшно. Мать проводила меня за село... села на землю и заплакала. Я понимал, ей больно и тоже страшно, но еще больней, видно, смотреть... на голодных детей. Еще там оставалась сестра, она маленькая. А я мог уйти. И ушел». Уходил Вася из родного села, спасаясь от голода и в надежде добиться в жизни большего, доказать всем, что он стоит многого, что зря над ним смеялись. Хотя как и чем это доказать, он весьма смутно представлял себе.

Сначала он поехал в Новосибирск к дальнему родственнику, в надежде на его помощь, но тот не захотел ему помогать, и парнишка оказался на улице. Сейчас уже трудно сказать, как ему удалось устроиться на работу, но факт остается фактом, в 1947 году его приняли слесарем-такелажником в трест «Союзпроммеханизация», который относился к московской конторе. Его отправили на работу на турбинный завод в Калугу, позднее — на тракторный завод во Владимире. В апреле 1949 Василий опять сменил место работы, в этот раз его отправили на строительство электростанции на станции Щербинка Московско-Курской железной дороги. Проработал он там несколько месяцев, после чего попал на строительство железнодорожного моста на станции Голицыне.

В октябре ему пришла повестка из военкомата о призыве в армию. Официальная справка из Центрального военно-морского архива: «Шукшин Василий Макарович, 1929 года рождения, срок службы — с 1949 года, призван Ленинским РВК Московской области, службу проходил в Балтийском флотском экипаже, в 1950 году закончил по 1-му разряду радиокурсы и в 1950—1952 гг. служил в одной из частей Черноморского флота радистом». Николай Филиппович Шмаков, командир отделения, в котором служил Шукшин, вспоминал: «В июне (или, быть может, в мае) 1950 года к нам прибыла группа молодых матросов, окончивших радиокурсы. Два или три матроса были зачислены в мое отделение, и среди них — Шукшин. Он сразу обратил на себя внимание своей серьезностью, взрослостью, обостренной ответственностью за выполнение воинского долга. Был исполнителен, трудолюбив, работал молча, сосредоточенно. Несмотря на отсутствие большого опыта, нес радиовахты наравне с лучшими специалистами. Неудивительно, что вскоре он повысил классность, его назначили на должность старшего радиотелеграфиста, присвоили звание старшего матроса. Выделялся он среди сослуживцев и характером. В общежитии с товарищами был краток, пустословия не любил, но суждения его имели авторитет. Много читал, посещал Севастопольскую Морскую библиотеку, а вот писал ли что-нибудь — не могу сказать. Может быть, и пробовал в те годы, но никто об этом не знал. Вообще Василий Макарович был несколько замкнут, задумчив». Во время службы Василий переписывался с Машей, они писали друг другу чуть ли не каждый день.

В 1953 году у Василия обнаружили язвенную болезнь желудка. Службу на флоте пришлось оставить, его комиссовали. Пришлось возвращаться в Сростки. По воспоминаниям сослуживцев, еще во время службы на флоте у Шукшина появилось желание окончить десятилетку экстерном. Он самостоятельно изучил школьную программу за восьмой, девятый и десятый классы. Вернувшись в деревню, сдал экзамен экстерном. «Считаю это своим маленьким подвигом — аттестат. Такого напряжения сил я больше никогда не испытывал», — написал Шукшин в 1966 году в «Автобиографии». Аттестат давал возможность поступить в Москве в институт, чтобы «выучиться на писателя». Но мечту о дальнейшей учебе пришлось отложить. Нужно было зарабатывать, чтобы прокормить себя да и матери с сестрой помочь. Он устроился на работу в сельскую школу для молодежи — учителем истории, русского языка и литературы, а по совместительству директором этой школы.

В те годы он стал публиковать небольшие статьи в местную газету «Боевой клич». Так, 11 октября 1953 года он выступает в «районке» со статьей «Учиться никогда не поздно», а 10 декабря того же года публикует даже отчасти критический материал, озаглавленный как передовая — «Больше внимания учащимся вечерних школ». Эта публикация подписана весьма солидно и ответственно: «В. Шукшин, директор Сростинской вечерней школы». Новоиспеченный директор критикует комсомольские организации колхозов «Путь к коммунизму» и «Сростинский, территориальный»: «Зачастую члены ВЛКСМ не ясно представляют себе всю важность обучения. Так, на вопрос: ''Почему вы не учитесь?'' — товарищи Соколова Р., Дегтярева М. и другие из колхоза ''Путь к коммунизму'', тяжело вздохнув, отвечают: ''Да куда уж нам...'' Причем этим ''старушкам'' по 25 лет. Некоторые комсомольцы, записавшись в школу, решили, что они выполнили свой долг, что теперь можно со спокойной душой проходить мимо школы... на танцы. Комсомолка т. Лещева перестала ходить в 7-й класс, но ни ее, ни секретаря комсомольской организации т. Киселеву это ничуть не тревожит».

О своей работе в школе в статье «Монолог на лестнице» Шукшин вспоминал позднее: «Одно время я был учителем сельской школы для взрослых. Учитель я был, честно говоря, неважнецкий (без специального образования, без опыта), но не могу и теперь забыть, как хорошо, благодарно смотрели на меня наработавшиеся за день парни и девушки, когда мне удавалось рассказать им что-нибудь важное, интересное и интересно (я преподавал русский язык и литературу). Я любил их в такие минуты. И в глубине души не без гордости и счастья верил: вот теперь, в эти минуты, я делаю настоящее, хорошее дело. Жалко, мало у нас в жизни таких минут. Из них составляется счастье».

Казалось бы, жизнь наладилась. Хорошая, почетная работа, его приняли в КПСС, женился на любимой хорошей девушке, Марии, которая дождалась его. Мать счастлива, но все-таки мечта стать писателем не оставляла Шукшина. Он рвался в Москву. Как только Василию исполнилось двадцать пять лет, он все-таки уехал из родной деревни, от жены, матери. О своем желании он вспоминал так: «Меня спрашивают, как это случилось, что я, деревенский парень, вдруг все бросил и уехал в Москву в Литературный институт (правда, туда меня, понятное дело, не приняли — за душой не было ни одной написанной строки: поступил на режиссерский факультет в мастерскую М.И. Ромма). Сама потребность взяться за перо лежит, думается, в душе растревоженной. Трудно найти другую побудительную причину, чем ту, что заставляет человека, знающего что-то, поделиться своими знаниями с другими людьми».

Матрос В.М. Шукшин во время службы на Черноморском флоте

В. Шукшин и его товарищи по военно-морской службе

Аттестат зрелости В. Шукшина

Мария Шумская