Антоновский след

Интересно, что годы спустя Шукшин напишет сценарий с той же фабулой — пришел солдат с фронта. Более того, он так его и назовет. Эту картину можно считать эхом «Двух Федоров».

Пишут, что основой сценария стали двенадцать строк из повести Сергея Антонова «Разорванный рубль», но на самом деле — ее двенадцатая глава. Николай Губенко, сдружившийся с Василием через свою однокурсницу Лидию Федосееву, жену Шукшина, прочитал повесть и решил снять свой первый большой фильм как раз по двенадцатой главе. «Мне нужен был сценарист, и я обратился к Василию Макаровичу, он согласился, написал», — рассказывал Николай Губенко [Кириллов].

Того, кто возьмется сравнивать главу из «Разорванного рубля» и написанный на его основе сценарий фильма «Пришел солдат с фронта», ждет большое удивление — Шукшин преобразил все: настроение, интонацию, мысли и даже сюжет. Двенадцатая глава повести Антонова — про деревенскую самодеятельность и трогательные отношения девчонки Груни и случайно попавшего в их село дяди Лени, солдата-инвалида. Шукшин создал самостоятельное произведение (вместо дяди Лени у него дядя Ваня), ввел нового героя — старшего лейтенанта Николая Егорова (его сыграл Николай Губенко). И получилась история не о самодеятельности, а о том, как люди, вернувшись с войны, заново постигают чудо жизни. «Радость-то оказывается какая — мужиков кормить», — говорит Вера Куркина в исполнении Ирины Мирошниченко. А дядя Ваня отвечает: «Мы многого до войны не понимали. Я не понимал, почему на земле красиво. А теперь... Закат-то он, конечно, закат, а слов вот не найду, как про него сказать».

«Начинают войну мужики, а расхлебывают потом женщины», — замечает тот же дядя Ваня. Это философия высшего порядка, это разговор уже не о том, «как», а о том, «почему».

Солдата-плотника, день за днем теряющего зрение, сыграл Михаил Глузский, актер заоблачного масштаба. Интересно, что в 1999 году он приезжал в Сростки, на семидесятилетие Василия Макаровича. Он, видимо, не ожидал, что на чтениях и правда собираются десятки тысяч людей. Я его видел и помню его глаза — изумленные и счастливые, которыми он смотрел на людское море Пикета. Его как положено усадили на сцену, в «президиум», но он, посидев немного, спрыгнул со сцены. Люди в первом ряду подвинулись, и он устроился там — полулежа, с довольной улыбкой.

Фильм вышел на экраны в феврале 1972 года. Его заметили: Николай Губенко за роль Николая Егорова получил в том же году премию Ленинского комсомола, довольно почетную. В 1973 году Государственная премия РСФСР имени братьев Васильевых была присуждена исполнителям главных ролей Николаю Губенко и Михаилу Глузскому, художникам-постановщикам Ипполиту Новодережкину и Сергею Воронкову и оператору Элизбару Караваеву. Шукшина, автора сценария, странным образом обошли, хотя заслуга сценариста в фильме не меньше режиссерской.

Сценарий картины «Пришел солдат с фронта» примечателен в судьбе Шукшина еще и тем, что Сергей Петрович Антонов — автор того самого рассказа «Дождь», который Шукшин читал в Одессе в 1957 году на съемках «Двух Федоров». Антонов — ветеран Финской и Великой Отечественной войн. Когда Василий слесарил на подмосковных заводах, он уже был профессиональным писателем. Впоследствии они познакомились, и в 1965 году, когда Шукшин вступал в Союз писателей СССР, именно Антонов (вместе с Юрием Нагибиным и Георгием Березко) дал ему рекомендацию.

Возможно, Антонов повлиял на Шукшина не только «Дождем». Историк кино Виктор Филимонов полагает, что тракторист Матвей Морозов из повести Сергея Антонова «Дело было в Пенькове» (снятый по ней фильм с Вячеславом Тихоновым в главной роли вышел на экраны в 1958 году) относится к «предтечам "странных людей" Шукшина». Филимонов видит схожесть Матвея Морозова со Степкой Воеводиным из рассказа «Степка», герой которого сбежал из колонии, чтобы немного побыть дома, хотя до окончания срока ему оставались считанные месяцы, с Пашкой Колокольниковым из фильма «Живет такой парень», с Моней Квасовым, упорным изобретателем вечного двигателя [Филимонов].

В 1961 году Шукшин сыграл в фильме «Аленка» по сценарию Сергея Антонова. События фильма развиваются на целине, он состоит из нескольких новелл, объединенных общей героиней — девочкой Аленкой, которая едет в школу за пятьсот километров в райцентр. Шукшин играет механизатора Степана Ревуна, который отправляется на вокзал встречать жену из Москвы, и не знает, приедет ли она. Лиде, столичной девчонке, скучно и на комсомольской стройке, куда они сначала отправились, и на целине. Роль Лиды исполняет Майя Менглет. После роли агрономши Тони в фильме «Дело было в Пенькове» она стала звездой кино. Шукшин же — еще студент ВГИКа.

По сюжету, Лида зимним днем решает сбежать, но теряется в степи и замерзает. Степка находит ее, приносит домой и растирает снегом. «Это была весьма интимная сцена по тем временам! Я лежала голенькая, прикрытая одеялом, а Вася мне растирал спину. И, может быть, в этот момент у него ко мне что-то возникло. Потому что после съемок Шукшин несколько раз приезжал часов в пять-шесть утра под мои окна и кричал: "Майя, выйди, я тебя обожаю!"» — вспоминала Майя Менглет спустя годы [Пахомова 2013: 6.03].

Нея Зоркая, изучая рецензии на «Аленку», подметила, что Лиду (Майю Менглет) не упоминают вовсе, а Шукшина хвалят «за правдивость образа целинника». А после того, как Шукшин стал Шукшиным, в фильме вдруг разглядели противостояние городской и деревенской культуры: «Именно в "Аленке" Шукшин впервые открывается как художник гротескный, художник пусть еще не трагедийного, но уже обещающего драму карнавала», — приводит цитату из книги «Кинематограф оттепели» 1996 года Нея Зоркая [Зоркая 2000: 47]. Такие открытия постфактум редко бывают верными. И Степка Ревун не совсем деревенский парень (он тот же московский лимитчик, каким был в конце 40-х сам Шукшин), и целина — не деревня, у целинников другая психология, близкая скорее к психологии землепроходцев и конкистадоров. Нея Зоркая предположила, что единственный вариант, при котором во всю эту историю (чтобы девчонка-москвичка вернулась к мужу-механизатору в казахстанскую степь) можно верить, это любовь. «На экране — рассказ о любви. О любви мужчины и женщины, о половой, так сказать, любви. В сегодняшних терминах — о сексе. О том, как случайная встреча и романчик-приключение перерастают в любовь. Вот о чем история механика Степана» [Зоркая 2000: 47]. В общем-то, неудивительно, что Зоркая разглядела эту любовь, удивительно, что ее не разглядели другие — искали в фильме конфликты поколений, города и деревни, а то, что он просто про мужчину и женщину, видимо, стеснялись предположить, потому что герои того времени должны были «раньше думать о родине, а потом — о себе».

В советском кинематографе 50—60-х годов снимать любовь вообще было сложно. От режиссера требовалось пройти сквозь игольное ушко. Шукшин в своих фильмах явно использует проверенные методы Антонова. Сам фильм «Живет такой парень» — такой же road movie, как и «Аленка». Пашка Колокольников из картины «Живет такой парень» действует по прямолинейной методе Степки Ревуна. «Я ей опомниться не дал!» — говорит Степан о своих взаимоотношениях с Лидой. Так и Пашка: сначала он штурмует библиотекаршу Настю, буквально идет на приступ — лезет в окно, но, поняв, что она влюблена в инженера Гену, рассказывает ему о чувствах девушки. (В рассказе «Классный водитель», одном из тех, на которых основывался сценарий картины, Пашка идет дальше — отвозит Настю к Геннадию.) Любовь — шахматы, но Пашка предпочитает шашки (как раз в шашки он играет с инженером Геной), где раз — и в дамки.

Из «Аленки» у Шукшина вырос не только фильм, но и несколько рассказов. Степан в Москве знакомится со столичной красоткой Лидой — эта фабула сходна с фабулой рассказа «Жена мужа в Париж провожала», но Шукшин написал сюжет от обратного: если у Степки с Лидой все в итоге налаживается, то история Кольки и столичной девушки Валюши кончается страшно — самоубийством Кольки.

Когда Лида уходит из дома в буран, Степка на тракторе отправляется искать ее и чуть не замерзает, как и тракторист Митька Босых, «деревенский вор, трепач, поэт и богохульник» из рассказа «Начальник».

Рассказ «Лида приехала» выглядит как эксперимент — что было бы, если бы ей удалось сбежать с целины. Шукшин ведь даже имя не стал менять. Героиня, которая по натуре никакой не землепроходец, искренне рада вернуться домой. Целина для нее никакой не трудовой подвиг, это быки, навоз, который приходится возить на этих быках, и поселок — такая глушь, что там «кино раз в неделю — представляете?!» По неразъясненным причинам Шукшин этот рассказ при жизни не опубликовал. Интересно, что критики полагали, что причина — «цитатность в разработке темы».

Сергея Антонова, создавшего образ «мятущегося от избытка сил и недостатка цели умного и одаренного человека», считают предшественником Шукшина. Точнее, он открыл новый мир, а Шукшин его заселил — теми самыми чудиками, людьми, в которых беспокоится душа. Они разные — странные, желчные, упрямые, упорные, но если кто из них делает зло, так по глупости, и мы видим, что Шукшин если не прощает, то понимает своего героя и все равно сочувствует ему.

Антоновский сценарий свел Шукшина с Борисом Барнетом, режиссером «Аленки». Чтобы понимать, кто это, достаточно знать слова Сергея Эйзенштейна: «У нас на Руси три царя: Царь-колокол, Царь-пушка и Царь-режиссер Борис Барнет». Отар Иоселиани ставил Барнета по мастерству в одном ряду с Тарковским. «Л. Федосеева-Шукшина свидетельствует, что Василий Макарович боготворил Барнета, считал огромным счастьем и везением попасть к нему в фильм...» — пишет Нея Зоркая. По ее мнению, работа у Барнета стала для Шукшина «курсами повышения квалификации как по дисциплине "мастерство киноактера", так и по режиссуре».

А теперь самое время поговорить о том, как писательство перешло у Шукшина из количества в качество.