1.1. Коммуникативные стратегии и теории речевого общения

При изучении коммуникативных стратегий необходимо учитывать, что в основе речевой коммуникации лежит речевое воздействие, под которым принято понимать речевое общение, целенаправленное и мотивационно обусловленное. В любом речевом акте коммуниканты преследуют неречевые цели, которые, в конечном счете, регулируют деятельность собеседника [29; 120].

Термин «речевое воздействие» берет свое начало в теории речевой деятельности и восходит к понятию перлокуции, введенному Дж. Остином. Теория речевого воздействия, зародившаяся на стыке риторики и герменевтики, — это «концепция целесообразного и оптимального использования языковых средств и речевых механизмов для достижения целей общения и оказания запланированного воздействия на собеседника или коллективного партнера» [142, с. 101].

Речевое воздействие является той областью коммуникативной деятельности человека, где пересекаются интересы различных наук: языкознания, психологии общения, прагма- и психолингвистики.

Если рассматривать коммуникативные стратегии похвалы и порицания с точки зрения воздействия на разные аспекты сознания, то первичным коммуникативным намерением похвалы, помимо выражения одобрения, может являться желание привлечь внимание собеседника или создание намерений (условий) для позитивного общения. Коммуникативной целью порицания может быть и провокация эмоций, и побуждение к действию, а также привлечение внимания.

Так, например, в приведенном ниже примере из рассказа В.М. Шукшина «Срезал» коммуникативным намерением самопохвалы говорящего является привлечение внимания собеседников, а коммуникативной целью порицания — провокация эмоций и побуждение к действию:

— Типичный демагог-кляузник, — сказал кандидат, обращаясь к жене. — Весь набор тут...

— Не попали. За всю свою жизнь ни одной анонимки или кляузы ни на кого не написал. — Глеб посмотрел на мужиков: мужики знали, что это правда. — Не то, товарищ кандидат. Хотите объясню, в чем моя особенность?

— Хочу, объясните.

— Люблю по носу щелкнуть — не задирайся выше ватерлинии! Скромней, дорогие товарищи... [279, с. 3—12].

Другой исследователь, М.Р. Желтухина, считает, что в основе эффективного речевого воздействия лежат следующие факторы: лингвистический и экстралингвистический [87, с. 59—60].

Так, экстралингвистическим фактором речевого поведения собеседников в приведенном выше примере, на наш взгляд, является социальная отдаленность представителей городской интеллигенции и деревенских жителей.

Безусловно, функционирование языка тесно связано с коммуникативной ситуацией, с историческим, социальным, психологическим контекстом. Анализируя различные направления в понимании прагматики, В.И. Карасик выделяет следующие: конверсационное (речеактовое), функциональное (риторико-стилистическое) и психолингвистическое (порождение и восприятие речи) [114, с. 48].

При анализе речевого взаимодействия необходимо учитывать, что все коммуникативные процессы проистекают в определенном культурном контексте, а коммуникативное поведение собеседника обусловлено его принадлежностью к определенной социокультурной и языковой общности. Национальное коммуникативное поведение определяется как совокупность норм и традиций общения определенной лингвокультурной общности [189, с. 42]. Л.В. Куликова под национальным коммуникативным стилем понимает устойчивую совокупность коммуникативных представлений, правил и норм, опосредованных культурой как макроконтекстом коммуникации, проявляющихся в отборе языковых средств, организации смысла и национально маркированном коммуникативном поведении носителей языка [140, с. 145].

К коммуникативным ценностям русской лингвокультуры, которые позволяют лучше понять русскоязычное межличностное общение, лингвисты традиционно относят общительность, искренность, открытость, прямоту, естественность, эмоциональность, скромность, духовность, соборность, общинность [145; 147; 161; 214; 233; 242; 273].

Исходя из того, что в языке творческой личности находит «выражение оценка изображаемого мира со стороны писателя, его миропонимания и отношения к действительности» [48, с. 114], можно утверждать: коммуникативные стратегии похвалы и порицания содержат открытые и эмоционально насыщенные оценочные суждения о чьих-либо способностях, действиях, поступках или их последствиях. Например, герой рассказа В.М. Шукшина «Обида» Сашка Ермолаев искренне обижен несправедливым обвинением. Он «мужественно» обороняется от нападок сначала только Розы-продавца, а потом, недоумевая, «сдается» под шквалом неприятных в свой адрес слов целой очереди из покупателей:

Сашка удивленно смотрел на тетю...

— Чего глядишь? Глядит! Ничего не было, да? Глядит, как Исусик...

Почему-то Сашка особенно оскорбился за этого «Исусика». Черт возьми совсем, где-то ты, Александр Иванович, уважаемый человек, а тут... Но он не успел даже подумать-то так — обида толкнулась в грудь, как кулаком дали.

— Слушайте, — сказал Сашка, чувствуя, как у него сводит челюсть от обиды. — Вы, наверное, сами с похмелья?.. Что вчера было? <...>

Тут выступил один пожилой, в плаще.

— Хватит, — не был он в магазине! Вас тут каждый вечер — не пробьешься. Соображают стоят. Раз говорят, значит был.

— Что вы, они вечерами никуда не ходят! — заговорили в очереди.

— Они газеты читают. <...>

Сашка вышел на улицу, остановился, закурил. <...> он задумался о том человеке, в плаще. Ведь — мужик, долго жил... И что осталось от мужика: трусливый подхалим... [279, с. 45—49].

Эмоциональность полилогу придают восклицательные, вопросительные предложения, инверсия (не был он, соображают стоят; газеты читают), императивы (хватит, слушайте), неполные предложения, синекдоха (вас тут каждый вечер...). В представленном фрагменте примечательно рассуждение главного героя о человеческой несправедливости и метаморфозах, способных изменить человека в худшую сторону. Этот пример демонстрирует столкновение и взаимодействие коммуникативных намерений говорящих, индивидуальной позиции с оценочным суждением группы людей, негативно настроенных против людей, склонных к пьянству.

Для анализа коммуникативных стратегий из теории речевой деятельности А.Н. Леонтьева наиболее продуктивны следующие понятия: цель, мотив, действие. Действие — это целенаправленная (активная или пассивная) деятельность человека. Каждое действие имеет свою цель, поэтому деятельность как совокупность действий также имеет свою цель, которая называется мотивом. Речь тоже имеет не только цель, но и мотив, который и определяет речевую цель.

Целью речевого общения в коммуникативных ситуациях похвалы и порицания в произведениях В.М. Шукшина является выражение положительной или отрицательной оценки в отношении деятельности, способностей, жизненной позиции, внутренних и внешних качеств человека. Следует отметить, что осознанное достижение цели в процессе коммуникации возможно благодаря планированию деятельности — стратегиям и тактикам.

Анализ научных работ, исследующих коммуникативные стратегии и тактики в разных аспектах, показал, что изучение речевого поведения с точки зрения коммуникативных стратегий — это самостоятельное направление в современной лингвистике, которое затрагивает проблемы речевых жанров, закономерности диалогического взаимодействия, правила речевого общения и этикета.

Необходимо заметить, что традиционно понятие коммуникативная стратегия тесно связано с такими понятиями, как интенция, коммуникативный замысел, коммуникативные цели, целеполагание, мотив, сверхзадача, установка. Ученые стараются найти общую первопричину, которая руководит речевыми действиями говорящего или пишущего. Так, О.С. Иссерс отмечает: «Стратегии предполагают мотив (чаще мотивы). По своей сути речевые стратегии связаны с типичными мотивами человеческого поведения: уберечься от плохого, сохранить хорошее, добиться лучшего...» [106, с. 103]. Целеполагание рассматривается «как интенция, мотив продуцента, довербальное явление, определяющее коммуникативную установку, сверхзадачу общения» [35, с. 22], а коммуникативная цель воспринимается как «функция, предназначенность речевого произведения для выполнения определенных задач в общении» [Гам же]. Так, в следующем примере мы можем наблюдать, как одна коммуникативная задача сменяет другую: порицание за обман сопровождается похвалой: «— А с гумагой ты меня все ж таки облапошил! Молодец! — похвалил Гринька» [277, с. 181], тактики обвинения и обзывания сменяются тактикой угрозы: «— Я вижу, что курил. Дурак ты, дурак, Ванька... Кому хуже-то делаешь? Мне, что ли? Пойду сейчас и скажу матери...» [278, с. 362].

Так как в основе лексического значения слова стратегия лежит идея планирования действий, связанных с социальной конфронтацией, противоборством, то и в психологической интерпретации этого понятия также сохраняется идея прогноза поведения коммуникантов. Поведенческие стратегии оказываются наиболее близкими к речевым стратегиям [106, с. 55].

В когнитивной лингвистике под стратегией понимается план комплексного речевого воздействия, направленного на изменение модели мира партнера, на трансформацию его концептуального мышления. По Т.А. ван Дейку, «к стратегиям прибегают, как только последовательность действий становится сложной, а также в тех случаях, когда промежуточные этапы взаимодействия невозможно запланировать заранее» [74, с. 172].

Для исследования коммуникативных стратегий и коммуникативных тактик существуют различные предпосылки. Например, О.С. Иссерс выделяет следующие из них:

1) коммуникативные;
2) когнитивные;
3) лингвистические;
4) социологические и психологические;
5) риторические;
6) эстетические [106, с. 53—55].

Исследователь рассматривает стратегию как когнитивный план общения, т. е. вслед за Т.А. ван Дейком считает основными составляющими речевой стратегии прогнозирование и контроль над осуществлением плана. По мнению О.С. Иссерс, «конечной целью любой речевой стратегии является коррекция модели мира адресата» [106, с. 109]. С данным суждением спорит У. Баоянь: «...не учитывается тот факт, что человек может вступить в диалог именно для того, чтобы обрести собственную коммуникативную комфортность, что встречаются, и нередко, коммуникативные ситуации, в которых собственное удовольствие от участия в коммуникации перевешивает для говорящего / пишущего любые другие коммуникативные целеустановки» [21, с. 93]. Согласимся с данным высказыванием, так как нет четкой соотнесенности коммуникативной целеустановки похвалы / порицания с коррекцией модели мира адресата. Данные нашего исследования подтверждают эту точку зрения, так как обусловленность коммуникативной стратегии и языковых приемов, которые использует участник диалога, часто объясняется социальными и национально-культурными факторами.

Существуют и другие подходы к понятию коммуникативной стратегии. Так А.П. Чудинов, делая акцент на коммуникативном успехе, предлагает следующее определение данного понятия: «Коммуникативная стратегия — это основной путь, который должен привести к победе» [265, с. 36].

С.В. Дацюк определяет коммуникативные стратегии как разработанные сообразно содержательной цели правила, которых придерживаются участники коммуникации, и различает их по той цели, которые они преследуют, выделяя следующие типовые цели коммуникации: конвенциональная (согласие, заключение договора в ситуации конфликта или поддержание договора (конвенции); конфликтная (обнаружение разногласий и акцентуация на разногласиях участников коммуникации с тем, чтобы создать конфликт, или поддержание, разжигание существующего конфликта); манипуляционная (захват смыслового пространства коммуникации с тем, чтобы навязать участнику коммуникации свою коммуникативную стратегию и соответственно свое видение реальности) [73].

Под коммуникативной стратегией также понимается совокупность запланированных говорящим заранее и реализуемых в ходе коммуникативного акта теоретических ходов, которые направлены на достижение коммуникативной цели [121, с. 18]; решение говорящего о последовательных речевых действиях [236];. схема определенных действий в рамках отрезка коммуникации, определяющая тот или иной выбор языковых средств и способов выражения, связанных с достижением цели [70].

Стратегию речевого общения оценивают как процесс построения коммуникации, направленной на достижение долговременных результатов, целью такой стратегии вполне может быть завоевание авторитета, воздействие на мировоззрение, призыв к поступку, сотрудничеству или воздержанию от какого-либо действия [37; 223].

По Т.Е. Янко, которая изучает коммуникативные стратегии в соотношении с различными структурами предложений, коммуникативная стратегия — это выбор коммуникативных намерений, выбор порядка следования коммуникативных составляющих в предложении. По мнению ученого, стратегией является такая коммуникативная структура, как «тема — рема», освоенная в теории актуального членения предложения [290, с. 38—39]. Данный исследователь понятие коммуникативной тактики не использует.

И.С. Черкасова отмечает, что коммуникативные стратегии тесно коррелируют с речевыми жанрами, поэтому использование того или иного речевого жанра можно рассматривать как тактику, реализующую основную коммуникативную стратегию [264, с. 34].

Таким образом, мы выявили два основных подхода к понятию «коммуникативная стратегия». Во-первых, стратегия рассматривается как комплекс (последовательность) речевых действий. Во-вторых, стратегия понимается как сверхзадача, включающая коммуникативные цели или замысел, планирование действий. Оба подхода обусловливают внимание к использованию соответствующих языковых средств, реализующих общую коммуникативную стратегию.

В нашей работе мы рассматриваем коммуникативные стратегии похвалы и порицания, которые имеют общую направленность «сверху вниз» по статусной роли участников коммуникации. Так, исследователь И.Г. Дьячкова [83] полагает, что нельзя адресовать похвалу лицу вышестоящему. Мы придерживаемся этой позиции. Действительно, похвала «снизу вверх» воспринимается адресатом как псевдопохвала или лесть. В этом случае стратегию похвалы можно реализовать, прибегая к такой коммуникативной тактике, как комплимент:

«— Сразу видно, что го-го-го-городской, — тонко заметил Сеня.

— Почему видно?

— Очень ка-ка-к-красивый. На сцене, наверно, выступаешь? — Сеня погрозил ему пальцем и пощекотал в бок. — Ох, Женька!..» [278, с. 94].

П.Ф. Стросон писал: «Действительно, по своей сути иллокутивная сила высказывания — это то, что, согласно намерению, должно быть понято. И во всех случаях понимание силы высказывания включает распознавание того, что в широком смысле может быть названо намерением, направленным на слушающего, и распознавание его как полностью открытого, как предназначенного для распознавания» [217, с. 149].

Иллокутивная сила коммуникативной стратегии порицания направлена на дисгармонирующее общение, в отличие от коммуникативного намерения стратегии похвалы, ориентированной на кооперативное общение, которое не всегда воспринимается слушающим адекватно. Более того, выражение положительной оценки может восприниматься слушающим (адресатом) негативно, вызывать смущение, дискомфорт и даже отрицание: «— ...Я всю жизнь знала тебя, видела тебя во сне — ты был сильный, красивый...

— Нет, Оля, я не сильный» [278, с. 498].

По иллокутивной цели, которая является компонентом иллокутивной силы (коммуникативного смысла), коммуникативные стратегии похвалы и порицания равнозначны: выразить положительную или отрицательную оценку действиям, поступкам, намерениям адресата. Но по иллокутивной силе похвала и порицание как коммуникативные стратегии принципиально отличаются: во-первых, порицание относится к основным стратегиям по степени глобальности намерений (по О.С. Иссерс), т. е. порицание, неодобрение — это и есть главное коммуникативное намерение в стратегии порицания, похвала же относится к вспомогательным коммуникативным стратегиям, так как стремление вызвать эмоционально положительную оценку на одобрительный, похвальный отзыв может быть вспомогательной целью в достижении основной (добиться расположения, изменить позицию слушающего): «— Ничего, Витька... — заговорил дядя Коля. — Этот дядя Володя-то, он неплохой мужик. Пить хоть не будет. Не витязь, конечно, но уж... что теперь?» [280, с. 176].

Исследователь Н.Н. Горяинова в своей работе «Стратегии и тактики речевого поведения с применением высказываний похвалы и одобрения» [67] выделяет три типа стратегий: контактноустанавливающие, стратегии этикетного поведения и стратегии управления. Исходя из коммуникативного намерения, коммуникативную стратегию похвалы можно отнести к контактноустанавливающим, а коммуникативную стратегию порицания — к стратегиям управления.

В наиболее известной таксономии Дж. Серля и Д. Вандервекена похвала и порицание относятся к разряду произнесений, имеющих экспрессивную цель, состоящую в том, чтобы выразить чувства или установки говорящего относительно положительных / отрицательных дел [203, с. 253].

Р.В. Шилейко объединяет похвалу и порицание в регулирующий межличностные отношения коммуникантов класс высказываний: «Говорящий использует похвалу и порицание как средства целенаправленной регуляции положения дел» [270, с. 1—6].

При исследовании коммуникативных стратегий похвалы и порицания необходимо учитывать главные принципы коммуникативного кодекса: принцип кооперации Г.П. Грайса и принцип вежливости Дж. Лича. Согласно принципу кооперации, коммуниканты должны иметь определенную, одинаково понятную всем участникам коммуникации цель общения и двигаться сообща к достижению этой цели, учитывая при этом четыре постулата (максимы): количества (говори настолько информативно, насколько требуется), качества (не говори того, что считаешь ложным или в чем сомневаешься), отношения (будь уместным) и способа (говори ясно, будь краток) [68]. Принцип вежливости Дж. Лич раскрыл в шести максимах (правилах поведения): такта, великодушия, одобрения, симпатии, согласия, скромности.

Коммуникативная стратегия порицания, в отличие от коммуникативной стратегии похвалы, нарушает данные принципы, является некооперативной. Самопохвала как коммуникативная стратегия также нарушает принцип вежливости Дж. Лича (максиму скромности) [301]:

«— ...У меня два сменных водителя, так один уже знает: без четверти пять звонит: «Домой, Семен Иваныч?» — «Домой, Петя, домой». Мы с ним дачу называем домом. <...> «Домой, — Говорю, — Петька, домой. Ну ее к черту, эту Москву, эту шумиху!» Приезжаем, накладываем дровец в камин...

— Прислуги-то? Полно! Я люблю сам! Сам накладываю дровец, поджигаю... Славно! Знаете, иногда думаешь: «Да на кой черт мне все эти почести, ордена, персоналки?..» [279, с. 64].

Итак, коммуникативные стратегии похвалы и порицания имеют как общие признаки (оценочные по коммуникативной цели, эмотивные по тональности, схожие по механизму реализации (коммуникативная стратегия — коммуникативная/ые тактика/и — коммуникативные ходы), так и различные признаки (отличия в иллокутивной силе, статусной роли участников коммуникации, частотности, лексической наполняемости).

Классифицируя стратегии речевого поведения, исследователи традиционно выделяют две группы: стратегии речевого информирования (стратегии, направленные на обмен информации между коммуникантами) и стратегии речевого воздействия (стратегии, направленные на воздействие автора на получателя).

До сих пор не существует единой классификации коммуникативных стратегий, поскольку исследователи используют разные критерии для анализа речевого воздействия. Основополагающей характеристикой коммуникативной стратегии является ее целевая направленность, поэтому большинство предлагаемых исследователями классификаций коммуникативных стратегий основываются на различных типологиях речевых целей. Как указывает Ю.Н. Караулов, полного перечня коммуникативно-деятельностных потребностей личности (и коммуникативных целей) пока нет и создать его довольно трудно [116, с. 53].

Первыми в рамках риторики цели речи рассмотрели древнегреческие мыслители. Аристотель в своей «Риторике» предложил первую классификацию речей по цели, три рода риторических речей:

1) совещательные, «дело» которых «склонять или отклонять», а цель — польза или вред;

2) судебные (обвинять или оправдывать, цель — справедливое или несправедливое);

3) эпидейктические (хвалить или порицать, цель — прекрасное или постыдное) [8, с. 26].

Исходя из этой классификации, коммуникативные стратегии похвалы и порицания являются эпидейктическими.

В терминологии А.К. Михальской выделяются стратегия близости и стратегия отдаления, которые соответствуют законам человеческого общения. «Необходимость в общении и близости с другими людьми и страх потери своей индивидуальности. Третьей стратегией является стратегия отказа от выбора, при реализации которой говорящий предоставляет право партнеру решать ситуацию и выбирать тип коммуникативного поведения» [165]. Можно предположить, что стратегия похвалы относится к стратегиям близости, а стратегия порицания, в соответствии с законами человеческого общения, является стратегией отдаления.

И.Н. Борисова предлагает рассматривать три вида стратегий (по коммуникативной целеустановке): регулятивную, целью которой является вызвать изменения в контексте ситуации; диктальную, назначением которой является информирование собеседника; модальную, определяющую передачу эмоций и чувств [35, с. 46]. В соответствии с данной классификацией коммуникативные стратегии как похвалы, так и порицания могут относиться к регулятивным и модальным стратегиям. И.Н. Борисова выделяет сознательную и неосознанную стратегии. По мнению исследователя, для непринужденного разговорного диалога характерна подсознательная стратегия, которая реализует в речи психологическую, ценностно-личностную ориентацию говорящих. Эта ориентация функционирует в рамках национальных традиций общения и регулируется канонами разговорной речи» [35, с. 22—23].

О.С. Иссерс разграничивает коммуникативные стратегии по степени глобальности целей на общие (не ограниченные рамками определенных коммуникативных ситуаций) и частные (связанные с конкретной речевой ситуацией). Исследователь также выделяет когнитивные или семантические стратегии, связанные с воздействием на адресата и его систему ценностей. Вспомогательные стратегии способствуют общей организации речевого взаимодействия. При этом выделяется три вида вспомогательных стратегий: прагматические (коммуникативно-ситуационные), диалоговые и риторические. Для прагматического типа стратегий важны все компоненты коммуникативной ситуации (автор, канал связи, реципиент, контекст), диалоговые стратегии обеспечивают контроль над темой и степенью понимания, риторические применяются в рамках ораторского искусства и техники, целью риторического типа является эффективность воздействия на адресата [106, с. 104—109]. В соответствии с данной классификацией коммуникативную стратегию порицания мы относим к основным семантическим, а коммуникативную стратегию похвалы — к вспомогательным прагматическим.

В.С. Третьякова в типологии стратегий опирается на тип взаимодействия между коммуникантами. Стратегия сотрудничества характеризуется балансом отношений и достижений целей. Взаимодействие, результатом которого является дисбаланс отношений, можно отнести к стратегии конфронтации [236].

Таким образом, понятие коммуникативная стратегия неразрывно связано с прагматической составляющей речевого общения, так как именно прагматические установки говорящего, характер отбора языковых средств для достижения целей коммуникации, а также их соответствие общепринятым нормам речевого поведения составляют лингвопрагматические основания, на которых строится понятие коммуникативной стратегии как совокупности определенных речевых действии, подчиненных определенным целям речевого общения. При этом цель речевой коммуникации может быть задана как с самого начала взаимодействия, так и осознаваться участниками диалога уже в процессе диалогического взаимодействия.