Фильм за фильмом

В 1960—1961 годах Шукшин много снимается: кроме «Аленки», о которой уже говорилось, у него роли в фильмах «Мишка, Серега и я», «Командировка» и «Когда деревья были большими».

«Мишка, Серега и я» — фильм о трех мальчишках из 8-го «Г». Мишка — отличник и комсорг, Серега — добродушный разгильдяй, и между этими полюсами Игорь (Гарик) — ни то ни се. По бесхарактерности Гарик попадает в разные истории, ложь копится, как снежный ком, и в конце фильма мальчик считает, что кроме самоубийства для него выхода нет. Но друзья чувствуют неладное, перехватывают его, Гарик во всем признается, его прощают — в общем, хэппи-энд.

Шукшин в этом лакированном школьном мире 60-х играет Геннадия Кузьмича Козлова, классного руководителя 8-го «Г». Он начинающий учитель. Его первый рабочий день заканчивается провалом — весь класс уходит с урока. Директор предлагает Козлову классное руководство в пятых или шестых классах, но тот говорит: «Нет. Я докажу». По законам жанра, отношения налаживаются. Особенно после того, как ученики видят фото учителя в журнале — оказывается, Козлов известный в Москве боксер!

Шукшин на экране с прямой спиной, держится напряженно — чувствуется учитель-новичок, который ежесекундно смотрит на себя своими глазами, а еще глазами учеников, директора школы и руководства районо. Его учитель молодой, увлеченный и увлекающийся, ему так хочется поделиться своими знаниями с детьми, что, вызвав к доске двоечника Синицына, он сам за него отвечает, а тот только повторяет. К сожалению, линия Козлова невелика — фильм все-таки про Мишку, Серегу и Игоря. (Отдельно надо отметить, что Шукшин-Козлов тут в хорошем пиджаке — 8-й «Г» при первом знакомстве кричит ему: «Стиляга!» — и в хорошем пальто, и все это отлично на нем сидит!)

Сейчас кажется, фильм как фильм. Но тогда даже такие картины требовалось «пробивать». Шукшин пишет Ивану Попову 12 ноября 1961 года: «Картина "Мишка, Серега...", конечно, будет "на уровне". Переделают».

Работа над фильмом затянулась — на экраны он вышел только 27 августа 1962 года и не имел большого успеха, но проложил дорогу картине «Доживем до понедельника», да и в Несторе Петровиче из «Большой перемены», в его манере держаться с учениками есть что-то от шукшинского Геннадия Кузьмича Козлова. (Интересно, что режиссер этой ленты Юрий Сергеевич Победоносцев в 1958—1962 годах преподавал во ВГИКе — можно предположить, что его знакомство с Шукшиным оттуда. Позднее Победоносцев снял фильм «Тропы Алтая» по первому роману Сергея Залыгина. С Валерием Рыжаковым, исполнителем роли Гарика, Шукшин в 1967 году встретится на съемках фильма «Комиссар».)

Летом 1961-го Василий снимается сразу в двух фильмах. В первом, «Командировка», в деревню для испытаний привозят картофелеуборочный комбайн ЩУКРЭЛ. Он, как положено, не работает. Из города вызывают конструктора ЩУКРЭЛа Михаила Щербакова (его играет Олег Ефремов). Он все налаживает, но ночью ЩУКРЭЛ пытаются раскулачить комбайнеры, которым надо ремонтировать технику для уборки зерна. Щербаков пытается усовестить их, на что те объясняют, что в его агрегате «только колеса новые», а остальное старье, и картошку «как убирали студенты, так и будут убирать!» Щербаков получает урок, ведь он сам согласился, чтобы на его новую машину поставили старый картофелеуборочный агрегат. Конструктор остается в деревне дорабатывать комбайн, кроме того, у него возникает симпатия к пасечнице Клавдии. В фильме есть деревенский пьянчужка-философ, есть Дон Жуан — механизатор Пашка, в отместку которому Клавдия соглашается пойти в кино с Щербаковым.

А где же тут Шукшин? — спросит читатель. Его в фильме и правда еще надо найти. Он играет отмечающего рождение дочери молодого комбайнера со щетиной, хмельным счастливым взглядом и галстуком-обрубком, который выглядит так, будто им закусывали. В титрах он указан только разделе «В эпизодах».

Однако, думается, фильм был важен для Шукшина. Деревня — его тема, и ему надо видеть, как снимают другие, чтобы не повторяться, найти свой язык, учиться на чужих ошибках, чтобы его фильмы, как многие другие, не стали кинематографическим перегноем.

В фильме «Когда деревья были большими» он наверняка тоже учился. Эта лента Льва Кулиджанова с Юрием Никулиным и Инной Гулая известна куда больше, чем «Командировка». И понятно почему — Кулиджанов не побоялся. Он сделал героем фильма человека, который в те времена героем быть не мог — бывшего рабочего, бывшего фронтовика, а ныне опустившегося пьянчужку Кузьму Иорданова, который узнает, что в деревне девочка ждет погибшего на войне отца, и, решив использовать эту возможность, едет к ней и говорит, что он ее отец. Кузьма, вообще-то, собирался жить при дочке в примаках, охотиться, рыбачить, но постепенно в нем просыпается Человек — и однажды он идет в мастерскую, просит выделить ему верстак и напильник, точит какую-то деталь, и когда у него получается, радостно говорит всем: «Помнят руки! Помнят, родимые!» Кузьма потерял себя — и вернул. И Егор Прокудин в «Калине красной» точно также попытается вернуть себя.

Такой сюжет в те времена не мог обойтись без «руководящей и направляющей», и эту роль как раз играет Шукшин. Роль ответственная, зритель должен верить, что такие люди встречаются не только в кино. Его персонаж — председатель колхоза, молодой, жесткий, горячий, но, что важнее всего, искренний, участливый. По селу судачат о Наташином горе-отце. Председателя должно бы заботить, что Кузьма не работает, но он говорит ему о другом: «Что ж ты ее мучаешь, уважаемый папаша? Что ж ты ее плакать заставляешь?» Он идет напролом, без экивоков, по молодости ему не до педагогики. Но так ему удается достучаться до Кузьмы.

Фильм снимали в деревне Мамонтово Ногинского района. Лето, река, поля с перелесками — многие приехали на съемки, как на дачу, семьями. Никулин привез жену Татьяну, сына Максима и даже тещу Марию Петровну. Наталья Фокина, жена Льва Кулиджанова, работавшая с ним на фильме, писала, что одним центром притяжения был Никулин, уже широко известный, другим — Инна Гулая, исполнительница роли Наташи, а третьим — Шукшин. Его поселили вместе с Леонидом Куравлевым, который играл влюбленного в Наташу токаря Леньку. «Они не только подружились, но были очень нужны друг другу. Первый успех режиссера Шукшина, связанный с фильмом "Живет такой парень", был заложен именно тогда, в их совместном общении и жгучем интересе, возникшем у каждого к одаренности другого...» — писала Наталья Фокина [Фокина].

Куравлев вспоминал: «Жили вместе на застекленной террасе небольшого домика, где стояли только две железные кровати с пружинными матрасами; даже стола не было. Садясь на кровать, человек утопал в пружинах, колени вздымались высоко вверх. Стола не было, вместо него Шукшин клал на колени книгу, а уже на нее — тетрадь в клетку. Когда начинал писать, забывал обо всех и обо всем» [Воспоминания о Шукшине: 31].

На этом же фильме Шукшин познакомился с Валерием Гинзбургом, который после станет оператором-постановщиком фильмов «Живет такой парень», «Ваш сын и брат», «Странные люди».

Гинзбург вспоминал, как впервые увидел Василия: «Слегка раскачиваясь, он прошел к сидящему в стороне и репетировавшему с актерами постановщику фильма Льву Кулиджанову. Было жарко, все были легко, по-летнему, одеты, поэтому полувоенный костюм — пиджак поверх какой-то гимнастерки, брюки, заправленные в сапоги, кепка — выглядели на Шукшине как "игровые", хотя и очень естественно подходившими к облику "нашего" председателя колхоза. Я тихо сказал художнику по костюмам, что мне очень нравится, как одели актера. На это получил ответ: "Мы его еще не одевали. Он так приехал"». Гинзбург также отметил, что в любую свободную минуту Шукшин писал.

Наталья Фокина утверждала, что Шукшин тогда уже был звездой: «Его все знали и восхищались его талантом — и актерским, и писательским». Возможно, что знали его не все и не все восхищались. Гинзбург, например, говорил, что «рассказы писателя Василия Шукшина, опубликованные в журналах "Новый мир" и "Октябрь", никак не связывались с именем актера Шукшина». Но в «Новом мире» его рассказы выйдут только в февральском номере 1963 года.

В отличие от «Двух Федоров», где большую часть фильма снимали вечером, а то и ночью, тут съемки проходили днем, а вечерами съемочная группа устраивала пикники: варили в большой кастрюле картошку, а потом уминали ее «укропом и зеленым луком, с селедочкой и разнообразными рыбными консервами и самой демократичной выпивкой». Никулин пел под гитару песни, прежде всего Окуджавы, слава которого тогда как раз начиналась.

У фильма имелись проблемы еще на стадии сценария, можно было предположить, что возникнут они и при сдаче. Худсовет обсуждал ленту 19 декабря 1961 года. «Многие были захвачены картиной и приняли ее безоговорочно. Но некоторых она раздражала. В числе ярых противников были драматург Георгий Мдивани и Марк Семенович Донской», — вспоминала Наталья Фокина. Донской считал, что ситуация недостоверна: «Человек неисправим!» — заявил он Кулиджанову.

Помогло то, что на стороне Кулиджанова был Сергей Герасимов. Как знаток бюрократического маневра, он показал фильм Екатерине Фурцевой, министру культуры СССР. Она осталась довольна картиной и передала съемочной группе поздравления. После этого ничьи претензии значения не имели.