«Мартин Иден»

В ноябре 1951 года в письме сестре Тале Шукшин написал: «Ты не читала "Мартин Иден" Джека Лондона? Если будет свободное время, непременно прочти» [Шукшин 2009: 8, 206]. Можно предположить, что именно тогда эта книга вошла в его жизнь.

Судьба героя Джека Лондона поразила Василия на всю жизнь. О Мартине Идене он скажет Михаилу Ромму на вступительном экзамене во ВГИК. Вспомнит эту книгу много лет спустя, весной 1974 года, разговаривая с корреспондентом газеты «Правда» о фильме «Калина красная»: «Мартин Иден, человек огромной воли, много испытавший, и вдруг, когда уже столько сделано, выбрасывается в иллюминатор» [Шукшин 2006: 403].

Мартин Иден, простой моряк, решил стать писателем, прославиться, чтобы стать достойным девушки из высшего общества. Он читает и пишет, пишет и читает — он хочет покорить мир и ему это удается. Каково было читать это Шукшину, которого еще недавно ошеломляла даже поездка в Бийск? «Мир принадлежит сильному <...> великолепным белокурым бестиям, умеющим утвердить себя и свою волю», — говорит Мартин. Это Ницше, запрещенный в советское время, — еще неизвестно, остались ли слова про белокурых бестий в том издании, которое читал Шукшин. Но то, что Иден индивидуалист, из романа не вымараешь. Он живет для себя, так, как хочет он сам. В СССР трудно быть индивидуалистом, но в каких-то ситуациях Шукшин будет действовать именно так — жить своей жизнью и для себя. Возможно, именно Мартин Иден утвердил его, деревенского парня, в этом праве.

Он наверняка видел льстившие ему параллели — ведь и он просто моряк, и он замахивается на весь мир! Была у него и Руфь — Маша Шумская, девушка из другого мира.

Однако в «Мартине Идене» есть еще и удивительная концовка. Иден победил мир — его книги издаются, он вошел в моду, Руфь пришла к нему. И в этот самый момент он кончает с жизнью, выпрыгнув с корабля в море.

Финал обескураживающий. Шукшин, как и все, пытался понять: что произошло? Неужели исполнение желаний привело Идена к депрессии: все сбылось, и ему не для чего жить? Мечты слишком быстро стали реальностью, нервы Мартина не выдержали? Реальность оказалась хуже мечты? Или Иден, привыкший быть хозяином своей судьбы, чувствует, что новая жизнь затягивает его, лишает той чудовищной воли, которой он так гордился, и решает вот так, прыжком из иллюминатора, снова взять судьбу в свои руки? Или же это просто власть автора над своим героем и над читателем?

Шукшин наверняка понял, что будь финал другим (например, Иден женится, становится добропорядочным литературным буржуа), этот роман не имел бы своей силы. И тогда люди не думали бы над ним, не копались бы в себе, не будоражили душу — то есть пропал бы весь смысл книги. После «Калины красной» Шукшина терзали вопросами, почему погиб Егор Прокудин: «Он, мол, уже осознал: надо было, чтобы он женился и стал честным тружеником». В беседе с корреспондентом «Правды» Шукшин определенного ответа не дает. «Смерть человека — настолько сильнодействующее средство воздействия на чувства людей, что использовать ее в искусстве следует очень осторожно», — говорит Шукшин. То есть он признает, что смерть героя — это отмычка, не совсем честный способ воздействия на зрителя. Но подтекст его размышлений таков: а стали бы вы, люди добрые, так переживать за Егора, так раздумывать над его судьбой? Заболела бы у вас душа, если бы фильм кончился деревенской идиллией и фотографией Егора на Доске почета?

Возможно, именно «Мартин Иден» стал для Шукшина учебником по теории литературы, объяснил разницу между правдой жизни и правдой искусства, внушил, что автор «право имеет».

Мы же отметим еще кое-что: чем дальше шел Шукшин по тропе жизни, тем больше у него появлялось общего с Мартином Иденом. Герой Лондона мечтает купить в Тихом океане остров, чтобы жить отшельником — Шукшин на самом пике востребованности хотел уехать в деревню, скрыться от суеты, которую вносило в его жизнь прославившее его кино.

Вот Мартин, уже известный писатель, плывет на роскошном пароходе. Чувствуя себя чужим среди пассажиров первого класса, он идет в кубрик, к матросам, но оказывается, что «вернуться к людям своего класса, которых он знал и которых некогда любил, он тоже уже не в состоянии». Так было и с Шукшиным: из деревни он уехал, в Москве не прижился, но и деревня в нем уже своего не видела, и это причиняло ему боль. Шукшин словно запрограммировал себя этой книгой.

В последние свои дни Мартин на корабле, в тропиках, где «воздух влажен и горяч». И Шукшин в последние свои дни на корабле: в мае 1974 года начались съемки фильма «Они сражались за Родину», съемочную группу разместили на теплоходе «Дунай», каюты которого с каждым долгим жарким летним днем раскалялись все сильнее, от духоты люди не могли уснуть по ночам. Мартин Иден прыгает с корабля в море. Шукшина находят мертвым в каюте. Оба погибают от полного истощения душевных сил. Судьбы зарифмовались. И как смерть Идена заставила людей думать и сопереживать, так и смерть Шукшина растревожила миллионы душ, заставила нас размышлять, вчитываться в каждое оставленное им слово. Программа выполнена.