А ты сыграй сам

Эгоизм большинства победил. Теперь нужно было успокоить и пострадавшего в этом противостоянии. Киностудия соглашается на односерийный фильм. Шукшин спешно предлагает сценарий того, что было под рукой.

Работая над фильмом «Печки-лавочки», Василий Макарович получил неожиданный отказ сниматься в нем от Куравлева, для которого специально написал главную роль. Надоело артисту быть созданием Василия Макаровича, решил проявить самостоятельность.

Пойманный врасплох прямым вопросом «Что же ты мне под самый-то дых дал?», Леонид Куравлев заметался внутренне, замешкался с ответом от этой «лобовой» атаки Шукшина, не зная, что делать, но вдруг к нему озарением пришла спасительная мысль:

— Вась, ну кто лучше тебя сыграет-то? Играй сам!

Приняв вызов судьбы и «предательство», в представлении режиссера, любимого актера, который позже осознал все-таки тяжесть непроизвольного поступка (о вине здесь не может быть и речи — ведь у любого актера могут быть и свои планы, он ведь не частная собственность!), Василий Макарович, конечно же, великолепно справился с ролью в собственном фильме.

Куравлев позже сокрушался по этому поводу, осуждая себя за произошедшее, что говорит не о признании какой-то вины, а о совестливости этого человека, давно ставшего знаковой фигурой для российского кинематографа. Вероятно, за поступком известного артиста стоял и божий промысел: мы узнали в новой ипостаси Василия Макаровича в авторском произведении, где он проявил себя в трех измерениях — кинодраматурга, режиссера, актера.

Да, знаю, находятся люди, осуждающие Леонида Вячеславовича Куравлева за отказ сниматься в данной картине Шукшина. Но артист этот, на мой взгляд, честно и благородно в течение всей жизни несет свой крест в области искусства, выбрав для себя основное правило — «как подскажет мера и красота». Ничем он себя не скомпрометировал в течение всей своей творческой судьбы, не впадая ни в какие крайности, проявив себя самым достойным образом в области кино и, надеюсь, в жизни, ибо человеческое и творческое — не только в понимании Шукшина, но и по моему разумению — взаимосвязаны.

Услышав по телевидению фразу Куравлева о том, что кинорежиссер Татьяна Лиознова предлагала ему в своем знаменитом фильме «Семнадцать мгновений весны» сыграть Гитлера, я невольно рассмеялась. Куравлев — Гитлер?! Этого я никак представить себе не могла. А Леонид Вячеславович на мою попытку что-то прояснить по этому поводу ответил предельно ясно и выверенно:

— Никогда не стал бы играть Гитлера. Он же антихрист!

И одним этим он уже стал для меня дорогим и уважаемым человеком, в генетическом коде которого с рождения присутствует десятисловие всей нашей христианской морали.

Знаю, есть лицедеи, готовые за понюшку табаку на любую, даже самую поганую роль, унижающую человеческое достоинство и попирающую гражданские устои общественного сознания. Куравлев не из таких, как вы убедились. В нем, как в Шукшине, болит народная совесть за все, что совершил с народами Европы и нашей страной фашист Адольф Гитлер, замысливший путем селекции вывести новую породу людей, уничтожив миллионы других... К немецкому народу, ставшему жертвой амбиций этого новоявленного Наполеона, мои рассуждения на этот предмет не имеют никакого отношения. Думаю, не случайно Василий Макарович в свое время именно на Леониде Куравлеве остановил свой взгляд...

Шукшин с женой и детьми, с артистами Бурковым и Рыжовым воспринимались единым ансамблем, даже дружной, если хотите, семьей. Замысел автора и кинокамера Анатолия Заболоцкого доносили внутренний свет, доверчивость и доброту неиспорченных цивилизацией чистых душ из российской глубинки как предостережение, что машина времени — адское изобретение, созданное для того, чтоб мы забыли моральные и духовные ценности, заменив их выдуманными, чтоб мы разорвали связь с окружающей нас природой — матерью всего живого, подменив ее рукотворными изобретениями, чтоб мы физическую работу перепоручили техническому прогрессу, превратившись в придаток машины, разучившись творить духовное, и деградировали до того, что начали путать его, это духовное начало, с интеллектуальным трудом!

Наша иммунная система ныне ослаблена настолько, что мы перестали стыдиться постоянного болезненного состояния организма, а то, что нам природа дарила во спасение, заменили суррогатами. Вот уже появилось и клонирование! Кстати, известное еще со времен египетских фараонов — древнее изобретение жрецов для пополнения армий властителей биороботами. Для создания их жрецы отбирали «клоны» с генами жестокосердными, кровожадными, безжалостными. Уж не потомки ли этих биороботов медленно и уверенно заполняют нашу планету, постепенно прибирая к рукам власть над странами и народами?

Для того чтоб не ослабела окончательно работа нашего ума и сердца, духовное мерцание в ночи, как маяк, на который идут корабли, и являет Бог однажды нам художников — апостолов духа и ангелов-хранителей типа Василия Макаровича Шукшина. Ибо подлинный человек всегда отличается творческим началом, а биоробот лишен этого: он всего лишь сборщик информации или исполнитель чьей-то воли.

Настоящий талант всегда индивидуален. Не случайно же говорят: «Его лба коснулась божья длань!» То есть наделила духом, духовностью.