3.3 Язык, поэтика и стилистика автобиографий В.М. Шукшина

Первое десятилетие XXI века характеризуется всплеском интереса к исследованию автобиографий в прикладной лингвистике [Pavlenko, 2007, с. 163], [Волошина, 2008] таким образом, проблема языковых особенностей автобиографии — одна из главных задач в процессе исследования текстов данного типа. Проблема языка автобиографий В.М. Шукшина — важнейшая проблема, требующая филологического анализа. Очевидно, что на языковые особенности документальных автобиографий писателя повлияли специфические требования официально-делового стиля.

Для лексического уровня характерно преобладание стилистически нейтральной лексики, отказ от окказионализмов, почти полное отсутствие фразеологических выражений и переносного употребления слов. В первую очередь это характерно для «документальных» автобиографий Шукшина. Лишь в автобиографии 1955 г. отмечается морской профессионализм «списать» в значении «отправить, определить на службу»: «...был списан на Черное море, в Севастополь...» [Шукшин, 2014, т. 9, с. 94]. Следует заметить, что незначительное употребление жаргонизмов характерно в целом и для литературного творчества Шукшина, и для его эпистолярия.

Несколько более свободна в лексическом отношении литературная автобиография 1966 г. Здесь встречается разговорная лексема «проваливаться» (в значении «потерпеть неудачу»): «Тут провалился на экзаменах. По математике» [Шукшин, 1979, с. 322]; фразеологизмы: ««Выйти в люди» все никак не удавалось», «...от начала до конца пробыл бок о бок с человеком необычайно талантливым...» [Шукшин, 1979, с. 322, 309]; переносное употребление слов: «Дважды чуть было не улыбнулось счастье», «...в военкомате, были добрые люди, и мне больно было огорчить их, что я такая «шляпа»» [Шукшин, 1979, с. 322].

Морфологический уровень языка автобиографий В.М. Шукшина характеризуется следующими явлениями. Наблюдается активное употребление глаголов, что в целом характерно для художественной прозы и эпистолярия писателя. Как и в других разновидностях автобиографических текстов [Волошина, 2008, с. 12] глаголы в шукшинских автобиографиях преимущественно употребляются в форме прошедшего времени. Формальное многообразие глагольных форм функционально структурировано. Так глаголы совершенного вида с перфектным значением обозначают действия, завершенные в прошлом, результат которых налицо в момент речи («Я, Шукшин Василий Макарович, родился в селе Сростки Сростинского р<ай>-она Алтайского края 25 июля 1929 года» [Шукшин, 2014, т. 9, с. 92] и т. п.). Глаголы прошедшего времени совершенного вида с аористным значением обеспечивают динамизм и последовательность повествования («<...> я оставил учебу и пошел работать <... >» [Шукшин, 2014, т. 9, с. 92]. Глаголы несовершенного вида с имперфектным значением («После этого 1 год работал учителем в семилетней школе сельской молодежи с исполнением обязанностей директора этой школы. Преподавал историю» [Шукшин, 2014, т. 9, с. 94] и т. п.) употребляются при описании протекания какого-либо события.

Глаголы в форме расширенного настоящего времени обозначают действие, осуществляемое в момент речи, но охватывающее также и отрезки прошлого или будущего («С 1963 г. работаю на к<ино>/студии им. М. Горького как кинорежиссер» [Шукшин, 2014, т. 9, с. 128] и т. п.).

Глаголы в будущем времени отсутствуют, т.к. повествование о будущем не свойственно для автобиографических текстов [Волошина, 2008, с. 13].

Велико число глагольных форм в страдательном залоге: «...я был призван на срочную воинскую службу...», «...я был досрочно демобилизован...» [Шукшин, 2014, т. 9, с. 93]; «...был послан для работы в г. Владимир...», «...был демобилизован...» [Шукшин, 2014, т. 9, с. 93—94] и т. д. Кроме того, нет случаев нарушения грамматических форм числа и падежа, что часто встречается в письмах Шукшина и его прозаических произведениях¹. Все это, без сомнения, объясняется требованиями официально-делового стиля. В то же время отглагольные существительные для называния действий, являющиеся одним из характерных морфологических признаков данного стиля, в автобиографиях алтайского писателя практически отсутствуют (...демобилизован со снятием с военного учета...; ...с исполнением обязанностей директора... [Шукшин, 2014, т. 9, с. 94]).

Характерно для автобиографии и обилие числительных для обозначения возраста, срока или года, в котором произошло то или иное событие [Волошина, 2008, с. 13].

Для синтаксиса языка автобиографий В.М. Шукшина свойственно активное использование простых предложений, что также не характерно для официально-делового стиля. Значительное место занимают эллиптические и односоставные предложения: «Тут провалился на экзаменах. По математике», «Сдал», «Осенью сдал» [Шукшин, 1979, с. 322]; «До революции и после — родители занимались сельским хозяйством. Крестьяне — середняки. После коллективизации — колхозники», «Весной 1953 г. — сдал» [Шукшин, 2009, с. 303—304] и др.

Среди приемов организации художественно-речевой структуры прозы В.М. Шукшина, встречающихся и в автобиографиях, следует отметить несобственно-прямую речь: «...там, в военкомате, были добрые люди, и мне больно было огорчить их, что я такая «шляпа»», а также повтор: «Хуциеву пришла мысль попробовать меня. Попробовали» [Шукшин, 1979, с. 322, 309]. Оба примера относятся к беллетризованной автобиографии 1966 г.

Примечания

1. См., например [Марьин, 2011, с. 116].