3.2 Проблема жанрового определения

Проблема жанрового определения — важнейшая проблема, возникающая в процессе филологического анализа автобиографий В.М. Шукшина. С жанровой точки зрения автобиографии алтайского писателя неоднородны. Как мы указывали в § 1.2 жанровая типология автобиографии весьма разнообразна. Однако все известные на сегодня в полном виде автобиографии алтайского писателя относятся к типу «собственно автобиографий», т. е. к разновидности личных документов. Они создавались В.М. Шукшиным в различных ритуализованных ситуациях (автобиографии 1953, 1963 и 1973 гг. — при приеме на работу, автобиография 1954 г. — при поступлении во ВГИК, автобиография 1955 г. — при вступлении в КПСС) и представляют собой традиционный перечень фактов, имеющих отношение к социальной жизни и профессиональной деятельности автора, и изложенных в хронологическом порядке. Рефлексия Шукшина в отношении к указанным жизненным событиям здесь почти полностью отсутствует, и судить об оценке писателем некоторых фактов своей биографии мы можем только по косвенным признакам (см. об этом ниже).

Этим пяти автобиографиям с жанровой точки зрения противопоставлена «автобиография 1966 г.». Главное ее отличие от документальных автобиографий — ярко выраженная нарративность и наличие саморефлексии — важнейшего признака автобиографии как жанра [Schechtman, 2007, p. 666]: «В 1948 г. Владимирским горвоенкоматом я как парень сообразительный и абсолютно здоровый был направлен учиться в авиационное училище в Тамбовской области. Все мои документы, а их было много, разных справок, повез сам. И потерял их дорогой. В училище явиться не посмел и во Владимир тоже не вернулся — там, в военкомате, были добрые люди, и мне больно было огорчить их, что я такая «шляпа»» [Шукшин, 1979, с. 322]. Сообщение о каком-либо событии или факте биографии здесь сопровождается рассказом о нем; также автор стремится и к мотивировке своих поступков. Указанные черты позволяют отнести автобиографию 1966 г. к разновидности автобиографии, тяготеющей к беллетризованной форме [Николина, 2002, с. 12]. Возможно даже, что это именно тот случай, когда «лишь самая тонкая грань отделяет автобиографию от автобиографической повести или романа» [Гинзбург, 1999, с. 118].

Вместе с тем заметим, что отдельные попытки введения мотивировок встречаются и в документальных автобиографиях Шукшина, см., например, автобиографию 1954 г.: «Однако техникум окончить не удалось — в 1947 году, окончив 2, 5 курса, я оставил учебу и пошел работать. Дальнейшее образование хотел совместить с работой» [Шукшин, 2014, т. 9, с. 92], а также автобиографию 1955 г.: «В 1943 г., окончив 7 классов средней школы, я поступил учиться в Бийский автотехникум (Алтайский край), где проучился 2 года и ушел. Было трудно материально — мать одна, отца убили на войне» [Шукшин, 2014, т. 9, с. 93].

Все шукшинские автобиографии имеют сходную композиционную структуру: изложение важнейших фактов и событий из жизни автора (рождение — родители — школа — работа — армия — работа — учеба в вузе — творческая деятельность), представленное в хронологической последовательности (в «автобиографии 1966 г.», как мы уже отметили, сообщение о том или ином событии расширяется за счет нарративов). Повествование ведется исключительно от первого лица. Одной из отличительных черт поэтики автобиографий Шукшина — полное отсутствие зрительных образов, которые являются «неотъемлемой частью конструирования личности в автобиографических произведениях» [Jay, 1994, с. 191]. Лишь в «автобиографии 1966 г.» встречается высказывание, содержащее в своей структуре явно зрительные образы и указывающее на обращение автора к зрительной памяти: «Марлен при своей худобе (он, наверное, самый тонкий режиссер в мире в буквальном смысле)...» [Шукшин, 1979, с. 309] — еще одно свидетельство в пользу отнесения «автобиографии 1966 г.» к жанру беллетризованной автобиографии. Итак, только «автобиография 1966 г.» обладает большим числом жанровых признаков¹ беллетризованной автобиографии: саморефлексия, мотивировка поступков, нарративность, изложение жизненных событий в хронологической последовательности, обращение к зрительной памяти.

Обращает на себя наличие в «автобиографии 1966 г.» фразеологизма, обладающего интертекстуальным потенциалом: ««Выйти в люди» все никак не удавалось» [Шукшин, 1979, с. 322]. На наш взгляд, в данном случае налицо аллюзия на повесть А.М. Горького «В людях» (1916) — вторую часть автобиографической трилогии «одного из самых близких Шукшину писателей» [Левашова, 2006, с. 209]. Данный маркер можно рассматривать как еще один шаг на пути к полноценной литературно-художественной автобиографии в прозе В.М. Шукшина: ведь цикл «Из детских лет Ивана Попова» довольно литературо-центричный текст, насыщенный цитатами и аллюзиями из произведений А.П. Чехова, Н.В. Гоголя, Л.Н. Толстого, Н.А. Некрасова и др. [Калашникова, 2007, с. 113—115].

Таким образом, можно говорить об эволюции автобиографии в творчестве В.М. Шукшина в направлении от документа к литературному жанру. Высшая точка этого развития — автобиографический рассказ, достаточно широко представленный в литературном творчестве В.М. Шукшина («Далекие зимние вечера» (1961), цикл «Из детских лет Ивана Попова» (1968) и др.).

Примечания

1. Теория жанров Ж.-М. Шеффера предлагает различать жанровые индексы, жанровые признаки и жанровые маркеры. Жанровые индексы содержатся в паратекстуальном аппарате (заголовок, подзаголовок, авторское обозначение жанра и пр.). Индексы выполняют метатекстуальную функцию и имеют наглядный характер, т.к. призваны направлять работу чтения, позволяя читателю определить место текста в своем жанровом кругозоре. Жанровые признаки носят внутритекстовый характер. Они выполняют собственно структурную функцию и не имеют наглядного характера. Жанровые маркеры — текстуальный след факторов, относящихся к уровню коммуникации. Они отличаются от жанровых признаков тем, что представляют некоторое интенциональное свойство, тогда как признаки модулируют текстуальные характеристики [Шеффер, 2010, с. 174—175].