На правах рекламы:

• Освещение. В продаже представлены эпра для ламп опт и розница на выгодных условиях.

2.2. «Чудик» непредсказуемый: трагический финал

Художественные средства, к которым прибегает В. Шукшин, заслуживают детального изучения на примере каждого из его произведений. В частности можно выделить разноплановость и даже полярность жанров — от драмы до фарса, позволяющих писателю блестяще очерчивать сложнейшие психологические проблемы современного ему общества.

Не вызывает сомнений и мастерство В. Шукшина в сфере создания психологического портрета. В. Соловьев так говорит о разнообразии и противоречивости героев В. Шукшина: «И тайна Шукшина в том, что бесчисленные его герои — это не только галерея типов, но, при определенном взгляде, еще исследование одного характера, в различных вариантах, в различных проявлениях и ситуациях» [125, с. 219]. Через диалоги, внутренние монологи, немногословные, но очень точные описания автор предъявляет читателю удивительно яркие в своей уникальности образы современников, наделяя выпуклыми характеристиками даже «проходных» персонажей. В его произведениях нет «второстепенных людей», каждый заслуживает той или иной оценки и понимания, даже если его роль в повествовании эпизодична. Случайный попутчик, продавщица, собутыльник — все они имеют право на полноценное существование и собственную жизнь, даже если только вскользь соприкоснулись с «траекторией жизни» главного героя.

Психологический тип «чудик» из рассказов В. Шукшина считается одним из наиболее спорных, противоречивых и сложных образов в русской литературе. Это своеобразный тип героя, не способного жить по стандартному шаблону, по будничным правилам, устоявшимся среди подавляющего большинства. «Чудики» энергичны, мечтательны, склонны к философии и непредсказуемы.

В.Ф. Горн, рассматривая ряд героев, подпадающих под определение «чудик», так говорит об их характере: «соединение «равнодействующих сил» в одном характере, импульсивность поступка, непосредственность действия, его логическая непредсказуемость» [37, с. 63]. В рассказах В. Шукшина часто встречается образ героя, имеющего противоречивый и непостоянный характер, внезапно совершающего нечто неожиданное. Автор, проникая в самые сокровенные глубины души своего героя, рассматривает его характер в различных аспектах.

Важнейшая концепция образа «героя-чудика» заключается в его непохожести на окружающих. Его разительная контрастность и нестандартный подход к решению жизненных проблем выглядят вычурными и непонятными в глазах обывателя, вызывая, таким образом, конфликт с окружением персонажа. И.Л. Гринберг так говорит о странном поведении героя В. Шукшина: «Вот тут-то замечаешь, что не так-то легко провести в прозе В. Шукшина разграничительную линию между персонажами в самом деле чудаковатыми и людьми вполне здравомыслящими, но имеющими свои резко, отчетливо выраженные пристрастия, интересы, склонности» [41, с. 194]. Характер «чудика» вполне точно описывается определением «непредсказуемый» и рассматривается через психологический конфликт персонажа с окружающим его миром.

Например, в рассказе «Стёпка» Степан Воеводин, досрочно освобожденный из тюрьмы, возвращается в родную деревню. Его друзья и родственники устраивают по этому поводу большой праздник. Но участковый милиционер внезапно вносит ясность: оказывается, Степан сбежал из тюрьмы, не досидев трех месяцев до окончания срока. В разговоре со Степаном милиционер снова и снова повторяет, что он ненормальный, что «так не делают нормальные люди» [с. 185]. Сам же Степан может аргументировать свой, мягко говоря, нелогичный поступок только тем, что он «соскучился». Самое главное для него в данный момент — то, что он находится среди родных, и на душе у него царит покой, даже несмотря на то, что за побег ему увеличат срок; в глазах же милиционера Степанов поступок — очевидная глупость.

Главного героя рассказа «Гринька Малюгин» автор характеризует следующим образом: «Гринька, по общему мнению односельчан, был человек недоразвитый, придурковый» [с. 110]. Однако наступает день, когда этот человек совершает подвиг, уведя горящую машину от бензохранилища к реке, и тем самым спасает человеческие жизни. В интервью городской молодежной газете на вопрос о том, что явилось причиной его самоотверженного поступка, Гринька, смущаясь, честно отвечает «Дурость». Казалось бы, человек, совершивший подвиг, должен по меньшей мере гордиться собой, но Гриньке его поступок и доброта по отношению к людям кажутся чем-то самим собой разумеющимся, нормой жизни.

В непредсказуемом поведении шукшинских «чудиков» присутствует аналитический аспект. Н.А. Биличенко утверждает: «его герой представлялся иногда малопривлекательным, «малокультурным», антиподом героя нашего времени, под которым подразумевался тип интеллектуала» [18, с. 219].

В рассказе «Даешь сердце» автор характеризует главного героя, ветфельдшера Александра Ивановича Козулина, как «незаметного человека», стеснительного и молчаливого; он «ходил смотрел вниз. Торопливо здоровался и тотчас опускал глаза» [с. 338]. Странность же героя проявляется, когда среди ночи он стреляет в воздух, салютуя в честь того, что «в Кейптауне человеку пересадили сердце»: таким образом, он празднует «победу в науке». Несмотря на то, что стрельба является нарушением общественного порядка с точки зрения милиционера и председателя сельсовета, для Козулина это праздник. Его неожиданная для всех бурная радость за чужого человека на другом континенте воспринимается окружающими как некая ненормальность и приводит к конфликту, ибо у большинства обывателей, включая милиционера, отсутствует сочувствие к проблемам других, в избытке имеющееся у скромного фельдшера.

Главный герой раннего рассказа В. Шукшина «Артист Фёдор Грай», сельский кузнец Фёдор, играл в драмкружке «простых людей». Рассказ начинается с описания того, как Фёдор на сцене «бледнел и говорил так тихо, что даже первые ряды плохо слышали» [с. 72]. И режиссер постоянно и настойчиво требовал от него говорить громче, ругался, ехидничал, хотя Фёдору было невыносимо произносить со сцены «простонародные» слова: «чаво», «куды», «евон», И вот в день премьеры новой пьесы на межрайонном смотре художественной самодеятельности Фёдор сорвался и ударился в импровизацию: отказавшись играть роль жалкого и униженного просителя, умоляющего чиновника построить в селе молодежный клуб, он обрушился на бюрократа со всем неистовством праведного гнева: «Душу из тебя вытрясу, если клуба не будет». В этой сцене Фёдор внезапно предстает перед зрителем настоящим большим артистом: «Фёдор ходил по кабинету — сильный, собранный, резкий, глаза его сверкали гневом. Он был прекрасен» [с. 76]. На театральной сцене он, словно в реальной жизни, сбросив оковы условностей, решительно отстаивает интересы простых деревенских людей.

Таким образом, из рассмотренных примеров можно сделать главный вывод: все эти герои воспринимаются окружающими в качестве людей «не от мира сего» исключительно потому, что они не умеют и не хотят скрывать своих чувств, всегда говорят правду — даже тогда, когда это неудобно, и главной жизненной ценностью для них является доброта. Сам В. Шукшин говорит: «Если мы в чем-нибудь сильны и по-настоящему умны, так это в добром поступке».

Противоречивые поступки «чудиков», удивляющие своей неординарностью, не говорят о двойственности характера этих героев, а подводят к тому, что в конце рассказа будет в очередной раз продемонстрирована доброта персонажа, его неравнодушное отношение к окружающему. В.А. Чалмаев подчеркивает, что таким образом герои В. Шукшина восстают против скучного, серого быта: «По сути дела он создаёт антиновеллы, цепочки «случаев», часто абсурдных, веря, что невероятности, причуды его «чудиков» всё же истинее, живее банального скучного хода событий» [149, с. 70—71].

Например, жена Константина Смородина из рассказа «Пьедестал» описывается в начале рассказа как очень задумчивая и «молчаливая» женщина, которая «не реагировала» на творчество мужа. Но когда она становится свидетелем того, как художник Коля иронизирует над картиной, над которой Константин трудился долгое время, она гневно выгоняет художника из дома.

В рассказе «Беспалый» Сергей Безменов, ставший невольным свидетелем измены любимой жены, отрубает собственные пальцы: он предпочитает причинить боль себе, а не супруге. А в рассказе «Охота жить» старик Никитич, уже один раз обманутый беглым преступником, жалеет его снова и снова, в итоге заплатив за свою доброту собственной жизнью.

С полным правом можно сказать, что «Герои В. Шукшина воспринимаются как носители непосредственного добра, их поведение и желание делать добро противостоят массовому равнодушию, стереотипом современного образа жизни. Чудику свойственно доверчивое, щедрое, нерасчетливое простодушие. Он прост, открыт и душевно раним» [96, с. 147].

Анализируя творчество Василия Шукшина и образ непредсказуемого чудика в его столкновении с окружающим, мы приходим к выводу, что писатель в описании судеб своих героев руководствовался прежде всего принципом достоверности. Честность перед самим собой, перед читателем, перед потомками — вот главное, что руководило им. Именно внутренний запрет на желание оставить хоть малейшую лазейку в стремлении слегка сгладить острые углы, немного приукрасить или стыдливо прикрыть фиговым листком замалчивания делают его персонажей реальными, живыми людьми, которые, как известно, никогда не соответствуют идеалу. Герои В. Шукшина ведут себя не как образцово-показательные пейзане, они живут и чувствуют, злятся и завидуют, любят и ненавидят во всей гамме самых неожиданных оттенков, которые можно наблюдать только в реальной жизни.