Потаенная любовь Шукшина

Недавно, в дни празднования 70-летия со дня рождения Василия Макаровича Шукшина, младшая его дочь Оля выступала по телевидению. Хорошо говорила о России, о назначении таланта. Я ее слушала пристрастно и внимательно, порадовалась за родителей. Оля окончила Литературный институт. Когда поступала в этот вуз, достался тринадцатый билет, и один из вопросов оказался о творчестве собственного отца. Вот тебе и тринадцатый билет! Оля пишет уже рассказы. Воспитывает сына Васю, оставив ему свою фамилию. Так что появился Василий Шукшин-второй.

— Видишь, — нашептывала между тем мне одна из «заявительниц от народа», — что-то в семье у этой Федосеевой неладно. Дочь-то дома не живет. Даже рожать Оля не стала у мамаши! В монастырь подалась.

— Монастырь в ее положении — не худшее место, — слабо защищалась я. — Может быть, получше некоторых больниц. То СПИДом заразят, то еще чем-то. И что это вам неймется, не ваша ведь это жизнь. Каждый ею распоряжается по своему усмотрению. За рубежом для таких матерей, как Оля, самые прекрасные места выбираются в стране. Не захочешь — родишь. Чудная природа, уход, внимание и забота государства. Ведь появляется на свет будущий гражданин Отечества! Кстати, в этих монастырях по доброй воле находились некогда и дочки царские.

«Дочки царские» оказались убедительным аргументом, но заявительница не унималась:

— Вы вот пишете о Кате. Хорошо пишете. Мол, владеет двумя языками — немецким и шведским. Но вышла-то она за немца! А отец ее снимался в фильме «Они сражались за Родину», таким образом борясь с фашистами, как все его родственники в Великую Отечественную.

— Опять двадцать пять! — ахнула я. — Да ведь фашисты-то не все немцы.

— Но они до сих пор в День нашей Победы на домах своих траурные флаги демонстративно вывешивают!

— Откуда вы знаете, что именно муж Кати вывешивает эти траурные флаги? Они ведь живут в России! — И спохватываюсь: — Да ведь для немцев наша Победа обернулась трауром. Между прочим, Берлин в прошлом — славянское село Берло. И славяне до сих пор в Германии проживают. Я была в этой стране, знаю немцев — это трудолюбивый, дисциплинированный, стойкий народ, оказавшийся заложником власти фашистов. Очень доброжелательный! Главное — самому быть настоящим человеком, и тогда и к тебе, а в твоем лице и к твоей стране, будут относиться соответствующе...

И в доказательство привожу еще более убедительный пример из южнорусской летописи, что некогда территория Пруссии (со столицей Берлин, в прошлом славянским селом Берло, от слова «берлога» — ведь на щите Берлина изображается медведь!), а также земли, где проживали «...не токмо муравляне (т. е. моравы), чехи, Козары, карваты, сербы, болгары, ляхи, и земля Мунтаньская (южное Прикарпатье), вся Дальматия и Диоклития и волохи быша Русь».

На миг наступает затишье — мои доказательства оказываются сильнее эмоциональных перехлестов, мягко говоря, человека из народа, оскорбленного в своих лучших представлениях о звездных именах.

Да, Катя нашла свое счастье именно в этом молодом человеке, несомненно, порядочном и замечательном, они отныне очень богатые люди: у них за спиной — две прекрасных страны! У всех людей разных континентов и стран — любви радуются, а не осуждают. И такие семьи служат не разладу, а сближению двух некогда волею политиков разрозненных народов, исторически близких и родных.

— А Мария, дочь старшая Федосеевой, развод затеяла курам на смех. Это с двумя-то ребятишками? Сиротить детей? Мало у нас их по стране? Говорят, омоновцев в масках нагнала на дачу родителей своего бывшего мужа, чуть всех их не перестреляли!..

Мать моя родная, да что ж это такое-то?! И после смерти Шукшина память народная ревниво и зорко отслеживает все, что связано с дорогим ей именем. Конечно, здесь влияние средств массовой информации сыграло не последнюю роль. И судьба внука Лидии Николаевны Федосеевой-Шукшиной попала под обстрел. Как можно с плеча рубить там, где касается дело ребенка? Вероятно, были серьезные причины, если Маша, оставив богатого мужа — известного предпринимателя, — с помощью ОМОНа освободив сына Макара из «плена» второй родственной линии, не бросила его под забором, не избавилась, как некоторые, получив богатый откуп (а ведь могла!), не предала отцовской родни, дав малышу к тому же имя деда! И тут я себя поймала на мысли, что нелегко, ох, нелегко принадлежать к имени знаменитости. И видно, Мария Шумская в свое время права была, не желая стать притчей во языцех, боясь, как огня, попасть под негласный надзор тех, кто устраивает догляд за такими, как Шукшин, за его женами, детьми, внуками. Увы, эти родственники знаменитостей такие же люди, как и мы с вами. Только Бог сподобил им родиться от баловней славы, которые опять же носили и кирзовые сапоги, и фуфайку, и кепку, но могли появиться и в костюмах, сшитых, например, у Кардена или даже у Версаче.

У одного американского друга Софроновых в письме можно прочесть:

История оставляет нам весьма разные примеры жизни детей великих родителей. Для них, для детей, это всегда трудная ноша. Жить с известными фамилиями среди детей и врагов родительских и доказывать в первую очередь самим себе, свою способность к свершениям, самостоятельность, право своей личности, хотя бы просто незаметно жить.

В моей жизни нет женских примеров такой высокой духовной могучести, как Катя.

Автор статьи «Тепло студеных берегов: Шукшин в Скандинавии» Николай Стопченко выражал искреннюю благодарность выпускнице шведской группы филфака МГУ Кате Шукшиной — старшей дочери Василия Макаровича и ее сокурсникам за переводы критических материалов о Шукшине: эти труды помогли отечественным почитателям приоткрыть новые страницы из творческой биографии известного мастера.

Жизнь — каверзная штука и имеет свои законы, не подвластные никому. И утверждает их по своему усмотрению: кому — золото, кому — серебро, а кому — и дырку от бублика. Не волноваться же по этому поводу.

Но назойливо припоминаются слова опять же самого В.М. Шукшина:

Память народа разборчива и безошибочна.

Но у Василия Макаровича можно найти и такие строки:

Допустим, вышел молодой человек из кинотеатра и остановился в раздумье: не понял, с кого надо брать пример, на кого быть похожим. Ну и что? Что, если не убояться этого? На кого быть похожим? На себя. Ни на кого другого ты все равно не будешь похожим.

Вот и дочки Шукшина похожи «на себя», ни на кого другого они не будут похожими. И в них проявляются крайние черты характера своего отца, но они неотделимы от того, что происходит именно с дочерьми Шукшина и ни с кем другим! Я-то лично радуюсь, что не иссякает род Шукшиных, что мечта Василия Макаровича о сыне воплотилась в его внуках. Как бы он радовался и Васе-второму и Макару! И другим внукам и внучкам, как радуется им Лидия Николаевна — жена его и верная помощница. Жизнь продолжается, если дети рождаются...

В одну из встреч с почитателями творчества Василия Макаровича жена его, Лидия Николаевна, зачитала текст одного из неопубликованных писем мужа к детям:

Миленькие мои, миленькие, скорее подрастайте, и я вам покажу мою прекрасную родину, и я очень хочу, чтобы вы ее любили, может быть, больше, чем маму и меня.

И это опять из той, многоликой, потаенной любви Шукшина.