Откуда фамилия Байкаловы?

Шукшин счастлив был после разговора по телефону с писателем Сергеем Залыгиным, который сказал, что фильм отражает процесс отчуждения личности от общества и попытку это преодолеть, но и «все мировое искусство сейчас обеспокоено тем же».

Как писал Виктор Серебряков в журнале «Алтай» № 1, 1989 г.:

Что удивляться — некоторые из «других хороших писателей» даже после «Калины красной», за три месяца до смерти Шукшина, не могли понять того, что понял тогда С. Залыгин:

«Нам пора уже отдать себе отчет в том, что в лице Шукшина мы встречаемся с уникальным явлением нашего искусства».

Нельзя не привести в этой связи и воспоминаний артиста Ивана Рыжова, которого Василий Макарович ценил и глубоко уважал, и более того — любил. Что и говорить, Иван Рыжов являл собой талант проникновенный, добрый, с национальной характерностью! Поэтому я нахожу уместным воспроизвести его высказывание после одного просмотра фильма «Калина красная», когда картина уже вышла на широкий экран:

— Небывалый успех «Калины красной» ошеломил Шукшина. Временами он казался мне счастливым. В кинотеатре «Мир» был устроен просмотр нашей картины для работников дипломатического корпуса. Перед началом сеанса зрители приветствовали нашу делегацию. Потом началась демонстрация, погас свет, и все ушли. Из съемочной группы остался посмотреть картину еще раз только я один. А потом, как на грех, собрался выходить в ту же дверь, через которую выпускали публику. Никогда в жизни мне не довелось испытывать таких бурных восторгов. Меня хлопали по плечу, целовали, чуть не рвали на мне рубашку, которая вся оказалась в губной помаде. Слава богу, что там не было Шукшина, трудно себе представить, что бы они с ним сделали!..

Это, по-моему, и есть главный ответ на все закавыки мелких завистников и недальнозорких оппонентов. Есть закон искусства — настоящий талант другой талант не унизит, увидев его совершенство, а возрадуется и понесет эту весть другим!

Авторские фильмы Шукшина стали неповторимым явлением русской мысли для зарубежной аудитории. «Калина красная», получив первые дипломы и призы многих международных кинофестивалей, известной, например, скандинавскому зрителю стала только в 1975—1977 годах. Увы, после смерти Василия Макаровича.

«Благодаря этой картине и развернувшейся вслед за ее выходом дискуссией Шукшин получил наивысшее признание», — отмечал финский критик Ханну Томмола.

Сегодня можно твердо сказать — фильм «Калина красная» приобрел, по существу, мировую славу! Благодаря ему узнали и оценили Шукшина не только отечественные, но и зарубежные профессионалы кино и литературы.

Помню и я, как мы сбегали с работниками культурного отдела ВДНХ СССР с работы, чтобы просмотреть этот фильм, зачарованные магнетизмом, проистекающим из недр происходящих событий, сопереживая героям, негодуя и плача.

Весной 1976 года на Международном фестивале в итальянском городе Авелино «Калина красная» Шукшина и фильм Микаэляна «Премия» получат по золотому диплому. Но это случится после смерти Василия Макаровича.

Любопытная деталь — за рубежом «Калину красную» назовут «фильмом о раскаявшемся гангстере». Узнав эту пикантную подробность, я представила, как бы Шукшин веселился по поводу «гангстера Егора Прокудина».

Помнятся слова известного московского критика Льва Аннинского, сказавшего некогда летучую фразу, что Шукшин не вошел в мир кино, а буквально вломился! Емко и впечатляюще.

Драматическая история Егора Прокудина с ее нравственным кризисом воспринималась в типичном для Запада аспекте — не в философском звучании, как в Болгарии, Венгрии, Польше, Чехословакии, а сюжетно-событийно, как фильм о раскаявшемся уголовнике. Например, в Швеции фильм появился даже под названием «Возвращение рецидивиста», что полностью игнорировало романтический и поэтический замысел автора.

Но если мы сегодня будем сравнивать актерское мастерство Шукшина времен Федора Большого и Шукшина — Егора Прокудина, то выиграет второй, ибо к этому времени жизненный опыт и мастерство Василия Макаровича поднялись на высоту, для многих начинавших с ним недосягаемую.

Можно ли отделять судьбу артиста от человеческой? Ответ на этот вопрос дает сам Шукшин:

Отдельно артиста от человека нет, это всегда вместе: насколько глубок, интересен человек, настолько он интересный артист. Вообще, видно, с художниками так и бывает.

Не случайно в объяснении Шукшина появляется вдруг слово «художник», потому что в древности художником называли — певца, поэта, иконописца, музыканта и т. д. Все, что имело отношение к искусству. Здесь Шукшин непроизвольно кодирует свою многогранность.

Теперь о фамилии Любы Байкаловой: откуда она пришла в фильм Шукшина? В краткие перекрестья встреч, в том числе и в доме по проезду Русанова, где находилась первая квартира Василия Макаровича, полученная в Москве, кооперативная, я не раз рассказывала о большой семье Байкаловых, проживающих в моем кузбасском селе Крапивине, об Иване и Марии Байкаловых, которых я хорошо знала. Я даже написала рассказ «Василиса Прекрасная — моя сестра», где фигурирует эта фамилия. Рассказ выходил в журнале «Советская женщина». Возможно, фамилия Байкаловых — звучная, сибирская — осталась на слуху Шукшина, а может, где-то еще он встретил такую же, и она оставила след в его памяти. Не знаю, но мне кажется все-таки, что это кузбасская!..