6.1.4 Целостность текста

Малое число рукописей публицистических произведений Шукшина, доступных для широкого круга исследователей, крайне затрудняет текстологический анализ, прежде всего, с точки зрения целостности текста. В данном случае выделяются несколько аспектов:

1) Изменение авторского заголовка:

Разные заголовки одного и того же произведения — частотная ситуация для шукшинской публицистики. К сожалению, отсутствие в большинстве случаев рукописей не позволяет точно установить не только причину таких трансформаций, но и стадию подготовки текста (рукопись, редакторская / корректорская правка, типография), на которой произошло изменение. Некоторые изменения заглавий возникли еще при жизни В.М. Шукшина и, возможно, были им авторизованы. Например, статья «Послесловие к фильму», опубликованная в 1964 г. в журнале «Искусство кино»¹, еще в редакционных гранках имела другое название: «О нашем герое»². В сборнике «Нравственность есть Правда» и посмертных изданиях, созданных на его основе, статья получила новый заголовок: «Послесловие к фильму «Живет такой парень»» [Шукшин, 1979, с. 172—177], [Шукшин, 1981, с. 159—162]. Журнальный заголовок в данном случае вполне мог быть согласован с автором. При этом следует отметить, что первоначальный вариант точнее передает смысл и содержание статьи, главный фокус которой направлен на характеристику главного героя дебютного полнометражного фильма Шукшина.

В целом, все трансформации заголовков публицистических работ В.М. Шукшина могут быть сведены к следующим:

а) лексические: «На едином дыхании» (в авторской рукописи)³ → «На одном дыхании» (прижизненная публикация) [Шукшин, 1972, с. 271];

б) грамматические: «Вопрос самому себе» (прижизненная публикация») [Шукшин, 1966, с. 6]⁴ → «Вопросы самому себе» [Шукшин, 1979, с. 23—39], [Шукшин, 1981, с. 10—20];

в) лексико-синтаксические: «О нашем герое» → «Послесловие к фильму» → «Послесловие к фильму «Живет такой парень»»; «Предисловие к рассказам Евг. Попова в журнал «Байкал»» (рукопись, черновик)⁵ → «О рассказах Евгения Попова» (машинопись, чистовик)⁶; «Признание в любви» (прижизненная публикация) [Шукшин, 1974, с. 13] → «Милая моя родина» [Шукшин, 1975, с. 99] → «Слово о «малой родине»» [Шукшин, 1979, с. 103—114], [Шукшин, 1974, с. 64—74]; «Судьбу выстраивает книга» (прижизненная публикация) [Шукшин, 1973] → «Книги выстраивают целые судьбы» [Шукшин, 1979, с. 225—230], [Шукшин, 1981, с. 91—94]; «От прозы к фильму» (прижизненная публикация») [Шукшин, 1971, с. 34] → «Перед многомиллионной аудиторией» [Шукшин, 1981, с. 168—181] и др.

В каждом из описанных случаях текстологу необходимо принимать особое решение о сохранении заголовка. В частности, редактор-составитель 8 тома нового девятитомного собрания сочинений писателя в целом опирался на принцип последней прижизненной публикации текста. Это касается и бесед (интервью) с участием Шукшина. Например, беседе с киноведом Л.Д. Ягунковой «От прозы к фильму» название могло быть дано и не Шукшиным. Однако известно, что он готовился к беседе, делал черновые наброски отдельных частей (см.: [Шукшин, 2014, т. 9, с. 48—51]). Весьма велика вероятность того, что название было им самим предложено или авторизовано.

Однако от принципа последней прижизненной публикации приходилось иногда отступать. Рецензия на повесть А. Скалона «Живые деньги» при жизни В.М. Шукшина вышла в журнале «Новый мир» под заголовком «На одном дыхании» [Шукшин, 1972, с. 271]. Однако текст машинописи, хранящейся в фонде журнала «Новый мир» в РГАЛИ, содержит следы правки авторского текста, сделанные редактором. Первоначальный заголовок «На едином дыхании» также был исправлен. Мотивы редактора в данном случае не понятны: выражения «на одном дыхании» и «на едином дыхании» синонимичны, и оба стилистически маркированы: принадлежат сфере разговорного стиля [Мокиенко, 2003, с. 29]. Отступление от авторского заголовка следует признать неправомерным, поэтому в девятитомнике (как впрочем, и в сборниках «Нравственность есть Правда» и «Вопросы самому себе») статья имеет первоначальное название [Шукшин, 2014, т. 8, с. 48—51].

2) Расхождения в основном тексте.

Сопоставление известных вариантов определенных публицистических произведений В.М. Шукшина позволяет установить 2 типа расхождений, которые встречаются в них: содержательные и стилистические:

а) содержательные расхождения представляют собой разночтения в объеме текста и его структурировании. В ряде случаев наличие черновых вариантов позволяет реконструировать этапы работы автора над текстом и последовательность изменений. В фонде Всероссийского музея-заповедника В.М. Шукшина в с. Сростки хранится фотокопия чернового наброска статьи о х/ф «Живет такой парень»⁷, датируемая 1964 г. [Шукшин, 2014, т. 9, с. 2326]. Здесь же, в музейном фонде, хранится фотокопия гранок этой же статьи для журнала «Искусство кино»⁸ (1964, № 9), где она и была напечатана. Наконец, есть сам опубликованный вариант статьи [Шукшин, 1964], который затем неоднократно репродуцировался в сборниках публицистики писателя. Текстологический анализ этих трех вариантов демонстрирует последовательные изменения в объеме и структуре текста. Так по сравнению с черновым наброском, текст гранок представляет собой существенно переработанный вариант. Была исключена начальная зарисовка Чуйского тракта («Есть на Алтае тракт — Чуйский...»), позже использованная Шукшиным в качестве вступления к киноповести «Живет такой парень» (см., например, [Шукшин, 2014, т. 1, с. 272—273]). Полностью переработана часть, посвященная анализу картины. Изменена первоначальная композиция статьи, отмеченная внутри разделами с заголовками («Что я хотел», «Что не вышло»). Становится ясен ход авторской мысли: внимание в статье сконцентрировать исключительно на характеристике главного героя. Представленная Шукшиным в редакцию рукопись имела соответствующее название: «О нашем герое». Однако и текст гранок перед публикацией был изменен редактором (судя по пометам). В значительной мере правка носила стилистический характер, что, однако, привело в некоторых случаях к купюрам. Ср.: «И все равно он не комедийный персонаж. И тем дороже нам эта неподдельная веселость, что работа его трудна и опасна» ([Шукшин, 2014, т. 8, с. 10] vs «И все равно он не комедийный персонаж. Каждый третий русский — такой. И тем дороже нам эта неподдельная веселость, что работа его трудна и опасна» (гранки); «Еще более прекрасно, наверно, когда все и добры и образованны, но это — впереди» [Шукшин, 2014, т. 8, с. 10] vs «Еще более прекрасно, наверно, когда все и добры и образованны, но это совсем трудно и далеко впереди» (гранки). Возможно, купюры в данных примерах носили идеологический характер.

Статья «О рассказах Е. Попова» впервые опубликована в сокращении и без заголовка в качестве предисловия к рассказам Е.А. Попова в журнале «Новый мир» (1976. — № 4. — С. 164). В фондах ВММЗ В.М. Шукшина хранится тетрадь, датируемая 1971 г., содержащая черновой вариант статьи под заглавием «Предисловие к рассказам Евг. Попова в журнал «Байкал»»⁹. В 2011 г. Е.А. Попов предоставил в распоряжение редактора-составителя копию машинописной чистовой рукописи предисловия, присланной ему самим В.М. Шукшиным, которая после соответствующего текстологического анализа была опубликована нами в новом девятитомном собрании сочинений алтайского писателя [Шукшин, 2014, т. 8, с. 77—78]. Сличение чистового варианта с черновиком свидетельствует о незначительных стилистических различиях. Однако вариант, высланный Шукшиным Попову, отличается в содержательном плане от «новомирского» варианта. Причины такого расхождения объяснимы. Статья написана в 1971 г. в качестве предисловия к подборке рассказов Е. Попова, изначально предназначенной к публикации в журнале «Байкал» (литературно-художественный и общественно-политический журнал, орган союза писателей Бурятской АССР, г. Улан-Удэ). Однако, шукшинское предисловие не устроило редакторов журнала, не состоялась и публикация рассказов Е. Попова. Позже два рассказа под названиями: «Жду любви не вероломной», «Барабанщик и его барабанщица» были опубликованы с сокращенным предисловием В.М. Шукшина в журнале «Новый мир» (1976. — № 4. — С. 165—172). В данном варианте текста совершенно исключены элементы анализа двух рассказов, не вошедших в публикацию: «Я так думаю, что должна уйти — я бы изгонял ее — этакая ироничность авторская. Но не совсем: где она тоже сдержанна и мимоходом, она работает, тогда я поддаюсь её обаянию. Это там, где она похожа на то, что сострил усталый человек — мало, неохотно и не в этом дело. Хочется посоветовать автору держаться самим им найденных «законов» своего творчества: место действия — Сибирь, правдивость рассказов, прямота, искренность» [Шукшин, 2014, т. 8, с. 78]. Для сравнения приводим отрывок в полном виде: «Но зато как точен он в диалоге! И как по хорошему скуп в выявлении искреннего чувства героев... Как рванулось неподдельное горе в биче Парамоте: «...и Парамот стал смотреть на него (на гроб с телом друга — В.Ш.), и в глазах у него, все увеличиваясь, и больше и крупнее стала отражаться желтая луна». Заплакал человек, и у меня тоже горло сжалось. И — вся правда про человека. На мой взгляд, это лучший рассказ («Обстоятельства смерти Андрея Степановича»). Я так думаю, что должна уйти — я бы изгонял ее — этакая ироничность авторская, но не совсем: где она тоже сдержанна и мимоходом, — она работает. Но где она сплошняком, она лишает рассказ своеобразия и ставит его в разряд таких, какими пруд пруди в нашей литературе. В этой связи мне меньше нравится рассказ «Свиные шашлычки». А то еще, что рассказ «подмосковный», заставляет меня советовать автору держаться им самим найденных «законов» своего творчества: место действия — Сибирь, правдивость рассказов, прямота, искренность. Ироническая легкость — это по следу, я думаю даже, что это свое отработало, пока не придет кто-то... непохоже, странно ироничный. Я потому так много об этой особенности рассказов, что ироничность эта мешает. Что-то во мне противится ей. Но местами поддаюсь ее обаянию: там, где она похожа на то, как сострил усталый человек. Мало, неохотно и — не в этом дело. Стало быть, если и можно, и нужно принять автору мой совет, то с большой осторожностью» [Шукшин, 2014, т. 8, с. 78].

Интересна история метаморфоз текста интервью, данного В.М. Шукшиным корреспонденту болгарской газеты «Народна култура» С. Попову. Впервые оно было публиковано на болгарском языке в газете «Народна култура». Сокращенный вариант интервью на русском языке в обратном переводе с болгарского А. Брагина и В. Радиньски под заголовком «Главное в жизни — спокойно мыслить и действовать...» впервые опубликован в газете «Северный комсомолец» [Архангельск] (1974. — 16 октября. — С. 3—4). Более полный вариант интервью тех же переводчиков, под тем же названием, напечатан в газете «Орловский комсомолец» (1974. — 30 октября. — С. 3). Еще один вариант интервью под заголовком «Надо работать!» в переводе М. Тарасовой опубликован в газете «Литературная Россия» (1974. — 25 октября. — С. 15). Позже С. Попов издал материалы, не вошедшие в первоначальный вариант интервью (Литературное обозрение. — 1980. — № 5. — С. 107—112, перевод с болгарского В. Пономарева). При подготовке восьмого тома восьмитомного собрания сочинений писателя нами был восстановлен предполагаемый основной текст интервью на основе вариантов «Литературной России» и «Литературного обозрения» [Шукшин, 2009, т. 8, с. 177—184]. Этот же текст помещен нами и в девятитомник [Шукшин, 2014, т. 8, с. 194—201].

Существующие варианты интервью, при наличии лексических, грамматических, синтаксических различий, объясняемых разной манерой работы переводчиков, иной разбивкой на абзацы, имеют целый ряд содержательных отличий. Так в варианте газеты «Северный комсомолец» разговору о С. Бондарчуке уделено значительно больше места, чем в вариантах «Орловского комсомольца» и «Литературной России», в связи с чем, некоторые вопросы интервьюера и ответы на них Шукшина отсутствуют (об экранизации классики, о литературном мастерстве и др.). При этом в тексте интервью есть вопросы, явно относящиеся к беседе с Г. Цитриняком, также присутствовавшем при встрече (см. далее «Последние разговоры»). Варианты «Орловского комсомольца» и «Литературной России» имеют меньше содержательных отличий, тем не менее, различия в деталях часто носят смысловой характер: «Играл в кино почти пятнадцать лет...» («Литературная Россия») / «В кино я проиграл лет пятнадцать, лет пять гонялся за московской пропиской. Почему? Зачем?» («Орловский комсомолец»). Вместо фразы «Кино — аккумуляция прозы» в варианте «Орловского комсомольца» следует: «В кино — отбор материала, отжим, сгущение. «Актер сидит на экране» — это фраза. Она мало чего говорит. Кино наблюдает за жизнью иначе, чем литература...» и далее по тексту. После фразы «Режиссер гонится за правдой вне сюжета, забывая, что ему-то самому сюжет дал повод для разговора о правде» в варианте «Орловского комсомольца» следует: «Сюжеты дают нам повод, чтобы в нас заговорила душа. Разум, кинотворец». Вопрос С. Попова «В прозаическом произведении основное — язык. А что происходит с ним в фильме?» и ответ на него В.М. Шукшина отсутствуют в варианте интервью, опубликованном в газете «Орловский комсомолец». Так или иначе, следует констатировать, что аутентичный текст записи интервью весьма вероятно отличается от каждого из опубликованных на сегодняшний день вариантов.

Весьма существенны содержательные расхождения в вариантах статей «Вопрос самому себе», «Нравственность есть Правда», «Признание в любви» («Слово о «малой родине»»), что было отмечено еще составителями сборников «Нравственность есть Правда» [Шукшин, 1979, с. 24—36, 76—78, 104—111] и «Вопросы самому себе» [Шукшин, 1981, с. 20, 63, 73]. Однако отсутствие доступа к рукописям, черновикам данных публицистических произведений Шукшина пока не позволяет четко представить вектор работы автора над текстами.

б) стилистические расхождения.

Сопоставление рукописи рецензии «На едином дыхании», хранящейся ныне в РГАЛИ и содержащей редакторскую правку, с первой прижизненной публикацией [Шукшин, 1972, с. 271—273] позволяет выявить характерные стилистические расхождения в вариантах текста. Например: «если бы он был поставлен по тому же обязательному закону, по какому это произведение написано: по закону «единого дыхания»» (рукопись) vs «если бы он был поставлен так же, как это произведение написано: на одном дыхании» («Новый мир»); «Автор словно бы, начал собирать повесть по мелочам» (рукопись) vs «Автор начал «собирать» повесть словно бы по мелочам» («Новый мир»); «Вот Арканя проснулся после тяжкой выпивки» (Рукопись) vs «Вот Арканя проснулся после тяжелой выпивки» («Новый мир»); «Живет тайга, живет и действует, а порой — преступно действует — в ней человек» (Рукопись) vs «Живет тайга, живет и действует, порою преступно действует — в ней человек» («Новый мир») и др. В данном случае редакторская правка шла в сторону упрощения шукшинского стиля, устранения стилистически маркированных единиц и замены их нейтральными (например, слово «тяжкий» в значении «тяжелый» — в словаре имеет помету «трад.-поэт. и книжн.» [Словарь русского языка, 1984, т. 4, с. 439]).

В некоторых редких случаях, когда есть возможность сопоставления черновой и чистовой рукописей, можно представить вектор авторской стилистической правки. В фондах ВММЗВШ сохранился черновой вариант рукописи статьи «О рассказах Е. Попова» под названием «Предисловие к рассказам Евг. Попова в журнал Байкал»¹⁰. Сравнение с чистовым вариантом, переданным нам в распоряжение при подготовке нового собрания сочинений В.М. Шукшина в 9 тт. самим Е. Поповым [Шукшин, 2014, т. 8, с. 77—78], показывает ряд различий стилистического характера. Например: «<...> мы такие же, как вы здесь, в Москве или Алупке» (чистовик) vs «<...> мы такие же, как вы здесь, в Москве или Калуге» (черновик); «Конечно, медведи не ездят в трамваях, но и отрицать этого не нужно: так убирается особенность края» (чистовик) vs «Если даже медведи не ездят в трамваях, то такого рода рассказами убирается особенность края» (черновик); «<...> держаться им самим найденных «законов» своего творчества: место действия — Сибирь, правдивость рассказов, прямота, искренность» (чистовик) vs «<...> держаться им самим найденных «законов» своего творчества: правдивость, прямота, искренность. Честность» (черновик). Шукшин, как видим, стремится к большей точности мысли (первый пример), устраняет плеоназм (в последнем примере в черновике — явный повтор существительных с близкой семантикой), вводит элемент языковой игры (Алупка — топоним, имеющий комическое звучание, с другой стороны, Алупка — известный крымский курорт, место, где бывают многие герои Шукшина, и в этом отношении Алупка соотносима с Москвой, столицей и противопоставлена провинции. Важен, на наш взгляд, и тот факт, что автор подбирает новый топоним взамен чернового варианта «Калуга» и по количеству слогов, и с использованием ассонанса, из чего можно сделать вывод, что для него был важен в данном случае ритмический рисунок предложения). Все это говорит о том, что Шукшин тщательно работал над стилем своих публицистических произведений.

В таком же ключе шла доработка статьи «Послесловие к фильму». Сравним: «<...> но это — впереди» (первая публикация [Шукшин, 1964, с. 52]) vs «<...> но это совсем трудно и далеко впереди» (гранки)¹¹; «И все равно он не комедийный персонаж» [Шукшин, 1964, с. 52] vs «И все равно он не комедийный персонаж. Каждый третий русский — такой» (гранки). В данном случае правка (возможно, сделанная с участием самого автора, на что указывает появление так любимого Шукшиным тире в первом примере) также направлена на уточнение, конкретизацию авторской мысли, устранение из текста всех элементов, отвлекающих внимание читателя от главной идеи.

Частично к стилистическим расхождениям можно отнести случаи исправления авторских пунктуации и орфографии. Редакторы, по всей видимости, довольно часто избавлялись от любимого Шукшиным тире, например в статье «На едином дыхании»: «<...> думаю, что здесь — мастерство, а не чудо» (Рукопись) vs «<...> думаю, что здесь мастерство, а не чудо» («Новый мир»); «Попутно — про собак вообще <...>» (Рукопись) vs «Попутно про собак вообще <...>» («Новый мир»); «Это все — живой язык» (Рукопись) vs «Это все живой язык» («Новый мир») и др. В данных примерах постановка тире носит интонационный характер и, очевидно, отражает особый ритм текста. При подготовке статьи для нового девятитомного собрания сочинений В.М. Шукшина большая часть подобных «исправлений» снята в пользу варианта рукописи.

Те же тенденции налицо и при сопоставлении черновой рукописи статьи «О творчестве Василия Белова»¹² с ее публикацией в сборниках «Нравственность есть Правда» и «Вопросы самому себе» [Шукшин, 1981, с. 156—157]: «Кинется, небось, доказывать, что — жили!» (Рукопись) vs «Кинется, небось, доказывать, что жили!» (сб. «Вопросы самому себе»); «Так — чтоб встали они во плоти <...>» (Рукопись) vs «Так, чтоб встали они во плоти < ...>» (сб. «Вопросы самому себе»). В данных примерах авторская постановка тире уже не соответствует правилам пунктуации, но является одной из ярких черт идиостиля писателя.

Изобилует отступлениями от норм пунктуации и орфографии режиссерский этюд, написанный Шукшиным при поступлении во ВГИК под названием «Киты, или О том, как мы приобщались к искусству» (1954)¹³ (это произведение, как мы укажем далее, также может быть рассмотрено в контексте шукшинской публицистики). Особенности шукшинского идиостиля далеко не всегда сохранялись при публикации данного текста. Например: «<...> и походка у него какая-то особенная, — культурная, с энергичным выбросом голеней вперед» (Рукопись) vs «<...> и походка у него какая-то особенная — культурная, с энергичным выбросом голеней вперед» [Шукшин, 1979, с. 318] и др. Явные пунктуационные ошибки при публикации исправлялись, что следует признать оправданным: «<...> потому что «знает» как надо держать себя режиссеру» (Рукопись) vs «<...> потому что «знает «, как надо держать себя режиссеру» [Шукшин, 1979, с. 319] и др.

В тексте встречается ряд повторяющихся орфографических ошибок, которые свидетельствуют (увы!) о пробелах в знании правил правописания будущим писателем: «В общежитии мы знакомимся ближе, но попрежнему живем каждый своей напряженной жизнью» (Рукопись) vs «В общежитии мы знакомимся ближе, но по-прежнему живем каждый своей напряженной жизнью» [Шукшин, 1979, с. 316]; «Но нас почему то это не смущало <...>» (Рукопись) vs «Но нас почему-то это не смущало <...>» [Шукшин, 1979, с. 317]; «<...> поют под аккомпонемент гитары <...>» (Рукопись) vs «<...> поют под аккомпанемент гитары <...>» [Шукшин, 1979, с. 319]; «<...>жизнь может быть такой сложной и, по-видимому, интересной» (Рукопись) vs «<...> жизнь может быть такой сложной и, по-видимому, интересной» [Шукшин, 1979, с. 319].

Однако не все орфографические ошибки, допущенные В.М. Шукшиным в публицистических произведениях, были в свое время исправлены редакторами и корректорами. Во всех вариантах статьи «Послесловие к фильму» сохраняется авторское написание топонима «Симинский перевал» [Шукшин, 1964, с. 52], в то время как правильное написание: «Семинский перевал». Ввиду того, что в рукописи использован именно первый вариант, который затем сохранялся во всех публикациях и, кроме того, он передает особенность восприятия топонима самим Шукшиным, мы посчитали возможным сохранить именно такое написание и в новом собрании сочинений писателя, но сделав особое замечание в комментариях к статье [Шукшин, 2014, т. 8, с. 343].

Примечания

1. Шукшин В. Послесловие к фильму // Искусство кино. — 1964. — № 9. — С. 52—53.

2. Фотокопия (ВММЗВШ. ОФ. 8037).

3. РГАЛИ. Ф. 1702. Оп. 10. Ед. хр. 2074. Л. 1—5.

4. Одновременно под этим же заголовком перепечатана в газете «Советская культура» (1966. — 15 ноября. — С. 3).

5. ВММЗВШ. ОФ. 9301. Л. 20—22.

6. Копия передана автору данной работы Е.А. Поповым в 2011 г. Впервые опубликована в сокращении и без заголовка в качестве предисловия к рассказам Е. Попова в журнале «Новый мир» (1976. — № 4. — С. 164).

7. ВММЗВШ. ОФ. 6014.

8. ВММЗВШ. ОФ. 8037.

9. ВММЗВШ. ОФ. 9301. Л. 20—22.

10. ВММЗВШ. ОФ. 9301. Л. 20—22.

11. ВММЗВШ. ОФ. 8037.

12. ВММЗВШ. ОФ. 9301. Л. 13об. — 16об.

13. ВГИК. Ф. 1. Оп. 24. Д. 3822. Л. 29—31.