5.1.3 Целостность текста

Проблема целостности текста заключается в установлении основного текста рабочей записи и сохранении его аутентичности при публикации.

В рукописных источниках могут встречаться трудночитаемые и даже нечитаемые фрагменты, что легко объяснить: записи часто делались писателем наспех, чернила со временем выцветают и т. п. Так, например, в рабочей тетради Шукшина № 3 одна из записей получила лишь гипотетическое чтение: «На 1 <подводу> — 25 <пудов>» (в этой тетради, как уже говорилось выше, содержится черновик 2-ой части 1-ой книги «Любавиных» — возможно перед нами заметка, имеющая отношение к быту крестьян 1920-х гг.).

При установлении границ текста рабочей записи по рукописи необходимо учитывать целый ряд косвенных признаков: направление письма, цвет чернил, наличие между записями разграничительного значка (у Шукшина это горизонтальная черта). Так, к сожалению, плохое качество ксерокопии с рукописи ввело в заблуждение нас при подготовке рабочих записей Шукшина из тетради № 3 для публикации в Собрании сочинений писателя. Запись № 1 выглядит в этом издании так: «В ночь с 15 на 16 августа 1961 г. сон о Наташе и о маме. Опять сон о родных». Тщательное изучение оригинала показало, что вторая часть заметки — самостоятельная рабочая запись, отделенная от первой горизонтальной чертой и написанная в другой плоскости (по диагонали, в то время как первая часть — строго горизонтальна). Очевидно, вторая запись была сделана позже и должна рассматриваться отдельно.

Есть пример неверного определения границы рабочей записи и в печатном издании. В ряде изданий, в которых взят за основу сборник «Вопросы самому себе», допущена одна и та же ошибка: две разные рабочие записи «Вот рассказы, какими они должны быть...» и «В каждом рассказе должно быть что-то настоящее...» объединены в одну [Шукшин, 1991, с. 462], [Шукшин, 2006, с. 473], хотя в первой публикации рабочих записей Шукшина эти записи разделены и даже не соседствуют в тексте подборки [Шукшин, 1979, с. 285, 289]. Причина ошибки, очевидно, кроется в том, что в сборнике «Вопросы самому себе» данные записи следуют друг за другом и расположены на соседних страницах [Шукшин, 1981, с. 246—247]. При этом принятого в сборнике разделительного значка (черный кружок) между разными записями в данном случае нет. Досадная типографская ошибка создала прецедент, который ввел в заблуждение последующих публикаторов.

Как минимум одна рабочая запись в ранних изданиях содержала купюру. «Все время живет желание превратить литературу в спортивные состязания: кто короче? Кто длинней? Кто проще? Кто сложней? Кто смелей? А литература есть ПРАВДА. Откровение. И здесь абсолютно все равно — кто смелый, кто сложный, кто «эпопейный», кто — гомосексуалист, алкоголик, трезвенник... Есть правда — есть литература. Ремесло важно в той степени, в какой важно: начищен самовар или тусклый. Был бы чай. Был бы самовар не худой» [Шукшин, 1998, с. 416]. Однако, в сборнике «Вопросы самому себе» выделенная нами жирным шрифтом часть записи отсутствовала [Шукшин, 1981, с. 253] (как и во всех последующих публикациях на ее основе).

В рамках проблемы целостности авторского текста важен также вопрос, касающийся сохранения авторской орфографии и пунктуации при публикации рабочих записей. По мнению С.А. Рейсера, «понятие об авторской воле в отношении текста никак нельзя механически переносить на знаки препинания» [Рейсер, 1970, с. 183]. Изучение оригинальных текстов шукшинских тетрадей показывает, что в них встречаются орфографические ошибки. По большей части это результат поспешности, с которой делались записи, следствие отсутствия должного контроля орфографии, т.к. записи не рассчитаны на иного адресата, кроме самого автора. Таким образом, редактору приходиться следовать принципу, принятому в текстологии: «сохранить всё индивидуальное, поскольку удается его выявить, и поскольку оно имеет смысловое значение» [Рейсер, 1970, с. 184]. Так в записи «Понял почему, когда заболеешь, — во сне то и дело видишь родных: ты болеешь — они о тебе беспокоятся, они беспокоятся — ты беспокоишся. Круг» при публикации в 8 томе Собрания сочинений орфографическая ошибка была нами исправлена, т.к. она явно не отражала авторского замысла, не несла определенной семантической нагрузки. Похожая ситуация, на наш взгляд, наблюдается и в следующей записи, также из тетради № 3: «Танка — штука сильная. Но боятся танку не надо. Как увидел танку, прыгай на нее и затыкай ей дыру фуфайкой. И тогда танка становится слепая». Здесь вновь ошибка того же типа, что и в предыдущем случае (мягкий знак в окончании глаголов). И хотя сама запись явно носит игровой, миметический характер, вряд ли данная орфографическая ошибка сознательно сделана автором. Учитывая повторяемость ошибки, ее, можно сказать, типовой для тетради № 3 характер, при публикации рабочей записи в девятитомном собрании сочинений В.М. Шукшина редактор-составитель 8 тома отказался от ее воспроизведения.

При публикации еще одной рабочей записи из тетради № 3 в шеститомнике по непонятным причинам утерян авторский восклицательный знак в конце записи [Шукшин, 1998, с. 432]. Между тем, знакомство с рукописью не оставляет сомнений в наличии восклицательного знака в тексте заметки. В полном виде запись впервые опубликована в восьмитомном собрании сочинений: «Читайте, братцы, Белинского. Читайте хоть тайно — ночами. Днем высказывайте его мысли, как свои, а ночами читайте его. Из него бы евангелие сделать!» (№ 89) и также воспроизводится в новом девятитомном издании.

Таким образом, даже опубликованные рабочие записи В.М. Шукшина нуждаются в тщательном текстологическом изучении с целью устранения важнейших и значительных расхождений с авторским текстом.