«Здравствуй, мама! Получил 200 рублей...»

Документ всегда ставился профессионалами выше художественного вымысла в любом произведении, будь это книга, кинофильм или что-то другое. Поэтому и в повествовании о Василии Макаровиче Шукшине главное — это документ.

В период студенчества нелегко приходилось Василию среди респектабельной московской молодежи — сыновей и дочерей знаменитостей или влиятельных людей из государственных, проправительственных кругов, но сибирский юноша стойко переносил свою бедность, понимая, что и матери там, в Сростках, не менее трудно. Мать для Василия Шукшина всегда оставалась самым святым и дорогим человеком на земле, и от нее он не посмел бы никогда и ни при каких обстоятельствах отречься! Об этом говорят его письма из Института кинематографии — яркий образчик жизни послевоенного поколения:

Здравствуй, мама! Получил 200 рублей, посылочку (вторую) и письмо. Мама, так что это ты делаешь? Купила пальто. Милая моя, ведь я бы с таким же успехом проходил в шинели осень и весну. Получаю посылочку, опять как маленький вагончик. Что же, думаю, она сюда умудрилась еще-то положить? Развертываю, а там новехонькое пальто. Вот тебе раз! Мама, ты где деньги-то берешь? Пальто мне как раз. Но я пока носить не буду. Вот дотаскаю шинель, а там уж... Деньги у меня есть. Числа до 15 октября денег хватит. Больше не покупай. И вообще, мама, больше ничего не покупай. Сегодня получил твое письмо с фотографией. Мама, ты как будто немного похудела. Милая моя, напиши честно — как живешь? Как питаешься? У меня в этом отношении все в порядке. Денег хватает через глаза. Насчет валенок. Да, мама, придется, наверное, выслать. Это верно ты говоришь. Москва-то Москвой, а зима зимой...

Живу очень интересно, мама. Очень доволен своим положением. Спасибо тебе за все, родная моя. Успехи в учебе отличные. У нас не как в других институтах — т. е. о результатах обучения известно сразу. Ну вот пока и все. Итак, мама, повторяю, что я всем решительно обеспечен. Недавно у нас на курсе был опрос, кто у кого родители. У всех почти писатели, артисты, ответственные работники и т. д. Доходит очередь до меня. Спрашивают, кто из родителей есть. Отвечаю: мать. Образование у нее какое? Два класса, отвечаю. Но понимает она у меня не менее министра.

Смеются.

Ну, будь здорова, милая. Твой Василий.

Мария Сергеевна Шукшина-Куксина, золотое сердце, сибирячка, выполнила с честью материнский долг, живя будущим детей, отдав им свою молодость и жизнь, выводя стоически «в люди». Не случайно же позже В.М. Шукшин напишет проникновенные слова о матери, имея, конечно, в виду прежде всего собственную:

Мать — самое уважаемое, что ни есть в жизни, самое родное — вся состоит из жалости. Она любит свое дитя, уважает, ревнует, хочет ему добра — много всякого, но неизменно, всю жизнь — жалеет.

Мы все вышли из детства, из-под крыла своих отцов и матерей — и рабочие, и живописцы, и писатели. Наше появление на белом свете постоянно напоминает о себе в лице нашей матери. И каким бы великим ни был человек, для матери он останется всегда маленьким ребенком, вышедшим некогда из ее лона, листиком древа материнского, плодом человеческой любви. И тут уж ничего не поделаешь. Такова природа жизни.