«Жили по Чуйскому тракту» (2014)

Оригинальное название: «Жили по Чуйскому тракту»
Жанр: «обычные истории в двух действиях»
Режиссер-постановщик: заслуженный деятель РК профессор Юрий Ханинга-Бекназар
Инсценировка: Юрий Ханинга-Бекназар
Художник-постановщик: Елена Ким
Художник по костюмам: Марина Шнайдер
Музыкальное оформление: Зоя Бородина
Репетитор по вокалу: Ерлан Садуакасов
Хореография: Максим Петров
Ассистент режиссера: Иван Немцев
В ролях: Оксана Игнатенко, Алексей Браилко, Александр Кашуро, Валерий Кучеров, Ольга Цветкова, Иван Немцев, Василий Злобин, Александр Полевода, Павел Кондратьев, Ирина Егорова, Галина Турчина, Андрей Белавин, Дина Семененко, Татьяна Яковлева, Денис Цветков, Ирина Городкова, Анна Суханова, Артем Жангиров, Тэльма Федоренко, Нэлли Штоколова, Олеся Шенец
Язык: русский
Страна: Казахстан
Театр: Карагандинский государственный русский драматический театр имени К.С. Станиславского
Премьера: 7 ноября 2014

Спектакль «Жили по Чуйскому тракту» был поставлен по рассказам известного русского писателя Василия Шукшина в Карагандинском государственном русском драматическом театре имени К.С. Станиславского. Инсценировка и режиссура постановки заслуженного деятеля РК, профессора Юрия Ханинга-Бекназара. По словам автора, это «обычные истории в двух действиях». Герои Василия Шукшина такие разные: Колька Скалкин, Сергей Духанин, Тимофей Худяков, старик Глухов, Максим Яриков, Пашка Колокольников. А посмотришь, так и похожи — мало им простой приземленной жизни. Они ищут смысл жизни, любовь, красоту... Неумело ищут, потому и попадают в нелепые ситуации, то смешные, то очень грустные... Название спектакля — «Жили по Чуйскому тракту» режиссер позаимствовал из письма, которое написала ему Мария Сергеевна, мать Шукшина, с которой он часто общался. Юрий Иванович объясняет: «Не "на тракте", а "по тракту". Как там у них говорят, так и будет называться. Чуйский тракт — это легендарная дорога от Бийска до Монголии — по ней гоняют скот, перевозят товары. Короче говоря, это алтайский "шелковый путь", о котором сложено много легенд. Шукшин родился прямо на Чуйском тракте и с большой любовью описал села, которые там расположены. Об этом мы и хотим рассказать, потому что люди Шукшина очень похожи на нас, а мы — на них. В спектакле мы сами себе задаем вопросы: почему мы такие? Почему наши судьбы не складываются счастливо, хотя могли бы? В общем, мы хотим поразмышлять над тайной русского характера. Раскрыть, конечно, мы ее не сможем, и никто не сможет, но поразмышлять — почему нет?»

О спектакле

«Девочки, надо будет петь», — предупреждали капельдинерши завзятых театралок перед премьерным показом спектакля «Жили по Чуйскому тракту». В инсценировке Юрия Ханинги-Бекназара по рассказам Василия Шукшина актеры много поют, играют на гитарах, носят женщин на руках. А главное — если зритель и не решится подхватить песню со сцены, он найдет над чем посмеяться и о чём погрустить.

Аскетичная сценография и мощный язык Шукшина, где яростная река Катунь бьется о холодную грудь камней, где зимою крепкий снег, а Чуйский тракт словно след от бича, создают пространство сцены и атмосферу спектакля. Скудна и сурова внешняя жизнь, зато подкладка ее богатая, и всё шелками вышито судьбы простое полотно. И если брюки непременно в сапоги, то пиджак на по-крестьянски сутулой спине затмевает негаданная элегантность фуфайки на мужской фигуре с поистине кавалергардской выправкой. По временам среди развешанных как стяги вязаных половичков и дорожек является в глубине сцены лик Божьей Матери. А ее земное воплощение поет (Земная Божья Мать Оксана Игнатенко поет великолепно) и ведет задушевные разговоры, и хранит шоферов, жизнь которых течет по Чуйскому тракту, кипучему, как злая Катунь.

В двубортном костюме щуплый Алексей Браилко, в фуфайке исполненный благородства Александр Кашуро, и будто бы они родились в этих сценических одеяниях, ставших народным костюмом русской деревни пятидесятых годов. Отсюда и «выходные» платья в горошек на женщинах, с пояском, а уж как повязанный особым образом плат с цветной каймой может превратить вас из богомолки в комиссаршу, а потом в кокетку, блистательно показали Галина Турчина и Ирина Егорова.

Эти волшебные превращения случились в инсценировке шукшинских «Бессовестных», на мой взгляд, самой удачной части спектакля. Все актеры здесь играют с упоением, и история о любовном треугольнике престарелых разыграна с мощным вторым планом. Но на венчающих своеобразные пестрые четки рассказов «Сапожках» мне захотелось по-бабьи всплакнуть. Это было сказано, и сказано сильно, настолько, что эпилог показался точкой после поставленной точки... Но точек оказалось много, и пролившийся из занавеса дождь весело отбарабанил свою телеграмму из точек и тире под «Калину красную».

Эта песня, как и «Думы окаянные» Юлия Кима, впервые услышанные мною в исполнении рокового Башлачева, и ставший современным духовным гимном России шагановско-матвиенковский «Конь», как и все другие, и просто из тех окаянных лет песни и мелодии стали связующей нитью спектакля. Потому что их поет народ, в постановке Ханинги-Бекназара — деревенский хор, ставший ее отдельным (но неотделимым) героем. Пой о том, как я в Россию влюблён, ибо умом Россию не понять!

В хоре (к слову, все поют живьем) много блестящих женских партий, выступающих и соло, и в самых разных ансамблях. Это уже упомянутые Турчина и Егорова, и трогательная до слез Татьяна Яковлева с огнем-девчонкой Анной Сухановой, мать и дочь из «Сапожек». А смешная до слез — Дина Семененко в образе Поли. Нашлось что сказать и многоуважаемым Нэлли Штоколовой, Тэльме Федоренко и Ирине Городковой. А когда довольно большой хор впервые вышел к зрителю, я не сразу разглядела, что этот чистый лоб над правильными чертами лица принадлежит Ольге Цветковой. Некоторые актеры исполняют сразу несколько ролей, вот и Цветкова в удачно придуманном режиссером и автором инсценировки персонаже секретарши отдела кадров стала совсем другая — не та жена Люда, что в поисках загулявшего, как ей казалось, мужа, забрела к попу. А ее-то Максим (Павел Кондратьев) пришел к попу за совсем другой потребностью, нежели когда душа горит. Он ищет ответа на главный вопрос: почему душа болит? Если попу верить в коммунизм не положено, а коммунисту нельзя верить в Бога, и всё тут, и вопрос закрыт, то русский мужик, зажатый в эти «не положено» и «нельзя», всю свою скукоженную и оттого корявую жизнь истово пробивается к ответу. Расшибает лоб и так торит свой тракт. Вот так и жили.

И мужские партии «спеты» профессионально, и есть настоящие удачи. Завкадрами Синельников в завораживающем исполнении Ивана Немцева злой гений из чернильницы, монументальный, как параграф, мелкий бес шантажа. Александр Кашуро сумел найти разную пластику для всех трех своих персонажей. Алексею Браилко достались сразу четыре роли, и бесспорно хорош он в пьяном настойчивом обещании изловить для попа с больными легкими целебных двенадцать барсуков. Бессловесный Комиссар в исполнении Андрея Белавина нереально красив в своем одухотворенном танце. Артем Жангиров, в этом спектакле вечно всем недовольный, заглядывающий в чужой карман и пекущийся о народном добре, въедливый мужик, открыл новые грани своего дарования. И ему тоже впору брюки в сапоги, как впору всем пришлись их образы — умеет главный режиссер, художественный руководитель театра Юрий Ханинга-Бекназар угадать актерскую подкладку.

Когда душа болит, это хорошо. Это значит, что она есть. Дар поэта — ласкать и корябать, и самая корявая жизнь может уподобиться песне, которую просит душа. Жаль, что, как говорит шукшинский поп, длинных песен не бывает. Но эта песня на сцене театра имени Станиславского сложена и исполнена на едином дыхании.

Ольга Моос. «Индустриальная Караганда». 13.11.2014.