«Шуры-муры» (2013)

Оригинальное название: «Шуры-муры»
Жанр: лирическая комедия
Режиссеры-постановщики: Юрий Гальцев, Владимир Глазков
Автор: Василий Шукшин
Художник-постановщик: Яна Глушанок
Художник по свету: Юрий Капелюш
Хореограф: Ирина Ляховская
Педагог по вокалу: Артур Ераносов
В ролях: Анастасия Кастрица, Анастасия Кипина, Алена Кухоткина, Анастасия Лазо, Мария Насырова, Ольга Павлюкова, Алена Савастова, Анастасия Ткаченко, Анна Чусова, Илья Архипов, Карен Галстян, Дмитрий Енин, Альберт Мкртчян, Кирилл Петров, Константин Шейнин, Алексей Шильников, Александр Шпунгин, Алексей Янко
Длительность: 2 часа 30 минут (с антрактом)
Язык: русский
Страна: Россия
Театр: Театр Эстрады им. Аркадия Райкина, Санкт-Петербург
Премьера: 10 января 2013 года

Художественный руководитель петербургского Театра Эстрады Юрий Гальцев придумал спектакль «Шуры-муры» специально для выпускников своей творческой мастерской. В основе постановки лежат рассказы известного русского писателя Василия Шукшина: «Кукушкины слезки», «Упорный», «Три грации», «Живет такой парень», «Бессовестные», «Пьедестал», «Степка», «Дебил», «Сапожки», «Танцующий Шива», «Микроскоп», «Хахаль», «Мой зять украл машину дров», «Операция Ефима Пьяных», «Други игрищ и забав». Постановка напоминает театрализованную эстрадную программу, в ней нет общего для всех сцен сюжета, она неоднородна, в ней идет смешение всех жанров, сорание разных эстрадных номеров, скетчей, миниатюр на заданную тему. Кроме шукшинской темы, представление щедро дополнено вокальными и танцевальными номерами, пародиями, есть даже элементы циркового представления. Но все же главными героями постановки являются шукшинские «чудики»: толстые и тощие, молодые и старые, хитрые и простоватые, практичные и мечтатели. Все это сельские персонажи 1970-х годов, вырисованные яркими и сочными красками.

О спектакле

Коллаж о деревенской жизни

Театр Эстрады им. А. Райкина стремительно молодеет. «Шуры-муры» — третий спектакль, сыгранный студентами театральной академии, из которых Юрий Гальцев впоследствии сформирует постоянную труппу вверенного ему шесть лет назад театра. И какая это будет труппа! На них уже любо-дорого посмотреть. Кажется, эти, пока еще не имеющие дипломов, артисты умеют все: разыгрывают драму несостоявшейся любви — и тут же начинают петь, танцевать и на аккордеоне играть. Кроме того, они мастерски владеют искусством пантомимы и пародии и всякими приемчиками, которыми обычно шоумены развлекают телезрителей. Юрий Николаевич, похоже, воспитывает новых героев не только для своего театра, но и для отечественной индустрии развлечений, которая обожает универсальных артистов.

На этот раз веселая компания перечитала рассказы Василия Шукшина. Предупреждаю старшее поколение: это взгляд на эпоху оттепели глазами молодых, очень молодых. Так что не взыщите, дорогие мои старики, в случае каких-то нестыковок. В ярко обрисованную Шукшиным эпоху молодыми были бабушки и дедушки артистов, на которых внуки похожи пронзительной искренностью. Что-то есть в новом поколении от «шестидесятников»: как ни странно, родители юных дарований, взрослевшие в период застоя, на сегодняшних двадцатилетних похожи гораздо меньше. Наверное, этой душевной близостью можно объяснить интерес современной молодежи к оттепели. Они же о ней знают только по фильмам и рассказам — в том числе Василия Шукшина.

Рассказы — горькие и забавные — повествуют о людях, забавных и горьких, точнее — пьющих горькую. Этот спектакль не о какой-то там жизненной правде (для них правда тех лет осталась лишь на бумаге, да в показанном недавно сериале «Оттепель»). Это просто «игра в прошлое», что редкость в современном театре, стремящемся к обобщению. Здесь колхоз — это колхоз (а не, допустим, модель российского общества). Сельский клуб — это учреждение культуры советского типа (а не что-нибудь философское на тему талантов и бездарностей). Любовь — это свадьба и вечерние танцы (а не что-то незыблемое и вечное с придыханием). Из таких бытовых мелочей и складывалась достойная жизнь под девизом «Мир! Труд! Май!». Эти деревенские люди во многом чище, добрее, благороднее нас. Видно, молодые артисты к ним сразу же душой прикипели и любуются ими: старушками, у которых дети живут в городе, ютятся на «пяточке» (зато они теперь городские!); красивыми женщинами, верными своим мужьям-пьяницам; зэками, которым каждую ночь деревня снится; доярками, выполняющими свою монотонную работу под аккомпанемент церковных колоколов...

Спектакль про маленькую деревню огромной страны выстроен как череда анекдотичных сценок. Болтают три девчонки, сидя на лавчонке. Пасет своих коров глуховатый дед в ушанке (такой дед есть практически во всех произведениях деревенской прозы). Ворчит старая дева, только что сосватавшая набожную подругу. Герои то и дело выясняют отношения, ссорятся-мирятся под кудахтанье кур, поют частушки. Получился красочный коллаж о жизни деревни. Некоторые сценки вызывали в зале продолжительный хохот. Фразу «Все пьют — не пьют только собака да кошка — они лакают...» в антракте цитировали довольные зрители, стоя в очереди за стопочкой коньяка. Появление уморительного деда в ушанке сопровождалось бурными аплодисментами. Да, умеют студенты Юрия Гальцева и рассмешить, и растрогать.

Мне более всего пришелся по душе эпизод, в котором сибирячка Нина встретила приезжего художника Сергея. И так запросто ему говорит: «Жить-то где будешь?.. У нас можно. Мы вдвоем с мамой, а дом большой...» Нина и ее художник показались такими чудными (все равно, куда поставить ударение). Может, все дело в том, что именно этот рассказ «Кукушкины слезки» у Василия Шукшина я раньше не читала. Другие более-менее узнаются. Правда, кое-что артисты сами присочинили. В эстрадном жанре надо уметь импровизировать — они этим мастерством владеют на «пятерку».

Второе отделение началось с концерта во Дворце культуры, представляющего собой пародии на звезд советской эстрады: Клавдию Шульженко, Эдиту Пьеху, Валентину Толкунову, Лидию Русланову, Людмилу Гурченко, Нани Брегвадзе. Номер вокального квартета «Аккорд» (приехал из Москвы!) с песенкой о пингвинах достоин высшей лиги Клуба веселых и находчивых. После этого продолжительного концерта и показа мод от модельера Вячеслава Кроликова (все, конечно, поняли о ком речь) возникло ощущение, что с юмором переборщили. Впрочем, не было ничего пошлого и аляповатого в духе передачи «Аншлаг», а было действительно смешно. Особенно удался номер с примеркой мужских шляп под всем нам знакомые песни. Герой выбрал ту, которая «а ля Джо Дассен». Красавчик.

Полина Виноградова. «Невский Театралъ». № 2. 2014.

Шура и мура не хуже, чем у других

Спектакль «Шуры-муры» по прозе Василия Шукшина — воплощение мечты Юрия Гальцева о постановке, в которой были бы заняты исключительно студенты его мастерской. Вполне законное желание педагога показать «товар лицом»: «гальчата», которые на следующий год закончат театральную академию, сплошь индивидуальности. О них, вполне возможно, будут говорить не меньше, чем об учениках Григория Козлова. Если они останутся в стенах взрастившего их на практике Театра эстрады, он может превратиться в театр непотопляемый. Впрочем, уже сегодня в этом храме искусства, увы, редко посещаемом театроведами, от публики нет отбоя...

Выбор Гальцевым и Глазковым прозы Шукшина — решение педагогически верное, но рискованное. Результат встречи героев советской эпохи с молодыми людьми, не видевшими её в глаза, мог оказаться непредсказуемым. Но встреча прошла «на высоком дипломатическом уровне»: не только шукшинские чудики получились правдоподобными (хотя снисходительной иронии в спектакле предостаточно), но и портрет эпохи удался на славу.

Молодые женщины и старики, доярки и милиционеры, продавщицы и покупатели, представленные в миниатюрах, трогательны в своей бесхитростной простоте и искренности, с которой они рассуждают и любят, ругаются и мирятся. Не обошлось и без пародий на советскую эстраду. Но Клавдию Шульженко, Эдиту Пьеху, Валентину Толкунову, Лидию Русланову, Нани Брегвадзе и Людмилу Гурченко Илья Архипов изобразил скорее старательно-бережно, нежели иронично. Из вокально-инструментальных ансамблей помянули задорный «Аккорд» и брутальный «Орэра» (с воспроизведением характерных кепок и густых усов). Задели и эстраду зарубежную: публике явился Дин Рид в исполнении по-американски улыбчивого Алексея Шильникова, спевшего знаменитую «Элизабет» (женщины, глядя на него, обмирали от восторга как по режиссёрской задумке — на сцене, так и по доброй воле — в зале). Впрочем, курс Гальцева силён и девушками — от миниатюрной Анастасии Лазо до Алёны Кухоткиной, явно превышающей средние величины женского роста. Последняя — редкий ныне пример клоунессы, доводящей образы своих героинь до абсурда, а зрителей — до гомерического хохота...

Художник Яна Глушанок придумала для спектакля двойной задник: на первом, что находится ближе к зрителю, вырезан силуэт сидящего на пашне героя Шукшина из фильма «Калина красная», на втором, виднеющемся в проёме, будут по ходу действия появляться тематические картинки — «Утро в сосновом лесу», пёстрый восточный ковёр или модный ковёр с оленем, поле, афиши советских кинофильмов, молочные продукты в стеклянной таре с характерными крышечками из алюминиевой фольги и много чего ещё... На сцене, где есть разве что стол, стулья, вешалка да плоские изображения телевизора неопознанной марки и радиоприёмника «Латвия», — полное раздолье для студентов, которые поют, танцуют и сполна отыгрывают каждую мизансцену в деталях: тут и пуанты, до поры до времени скрываемые в резиновых сапогах, и золотые зубы во рту у зажиточной мещанки, и коровье вымя из надутой резиновой перчатки, и тёща в халате и бигудях (шаги её подобны шагам Командора)...

Но в финале, когда в проёме появится фотофигура Шукшина, когда сильный хор молодых голосов запоёт «Через серый бор, через тёмный лес», смех, с которым вершилось действо, забудется. Останется лишь понимание того, что студентами Гальцева, среди которых есть свои собственные Шура и Мура, сдан экзамен на мастерство и зрелость. Такие вот шуры-муры.

Екатерина Омецинская. «Невское время». 16.01.2014.