«Блудный сын» («Калина красная») (2011)

Оригинальное название: «Блудный сын» (первоначальное название «Калина красная»)
Жанр: музыкальная драма, мюзикл
Режиссер-постановщик: Владимир Подгородинский
Композитор: Марк Самойлов
Автор либретто: Вячесла Вербин, Олег Солод (по мотивам повести Василия Шукшина)
Балетмейстер: Сергей Грицай
Художник-постановщик: Степан Зограбян
Художник по костюмам: София Зограбян
Художник по свету: Г. Мельник
Хормейстеры: Н. Ладыгина, У. Чугуевская
Звукорежиссеры: А. Агапитова, Н. Попов
В ролях: Евгений Алешин, Владимир Яковлев (народный артист России), Елена Бондаренко (заслуженная артистка России), Анна Рыбникова, Наталья Данилина (заслуженная артистка РСФСР), Вячеслав Варлашов (заслуженный артист России), Николай Хохолков (народный артист России), Валентина Ермошкина, Лидия Сафонова, Владимир Попов (заслуженный артист России), Егор Кириленко, Игорь Переверзев, Александр Баязитов, Николай Мальцев (народный артист России), Александр Айдаров, Станислав Чернышев, Александра Гаращук, Евгения Калашникова, Людмила Борисова, Вера Щепеткина, Михаил Фирсов, Андрей Данилов, Андрей Данилов, Наталья Данилова, Ирина Джумок
Длительность: 2 часа 30 минут (две части)
Язык: русский
Страна: Россия
Театр: Алтайский театр драмы имени Василия Шукшина
Премьера: 7 октября 2011

Музыкальная драма в двух действиях по мотивам повести Василия Шукшина «Калина красная».

В центре постановки — уникальный в своей противоречивости образ Егора Прокудина, неприкаянного странника, вора-рецидивиста, предавшего дом, мать. В истории главного героя легко узнается житие великого грешника, ищущего спасения в любви и возвращения на путь истинный. Но смело перечеркнуть прошлое и начать сначала оказалось непросто...

Егор Прокудин — блудный сын, не успевший пожить праведно, но сумевший осознать, покаяться, прийти к изначальному, к свету, к храму. Такого героя мог создать только человек, пронзительно восприимчивый к чужой душевной боли, каким и был Василий Макарович Шукшин.

Интересные факты

Фильм «Калина красная» по одноименной повести Василия Шукшина вышел на экраны в 1973 году. Автор сценария сам поставил фильм и сыграл в нем главную роль. Попытка переложить эту историю на музыку до выхода мюзикла в Барнауле никогда не предпринималась. В конце 1970-х годов были эксперименты с балетом, но он не получил широкой известности.

* * *

Через месяц после премьеры мюзикла к администрации театра обратились с претензиями сотрудники Российского авторского общества. Было заявлено, что театр не может ставить спектакль под названием «Калина красная» без разрешения правопреемников Василия Шукшина. Старшая дочь писателя Екатерина требовала даже запретить постановку. Но в результате удалось договориться только замене названия. Музыкальная драма была названа «Блудный сын». Инцидент был исчерпан.

Отзывы о спектакле

Новый шукшинский герой

7 октября в краевом театре Драмы состоялась премьера спектакля «Калина красная» питерского режиссера Владимира Подгородинского по мотивам одноименной киноповести В.М. Шукшина. Это самая пронзительная, самая глубокая вещь из премьерных спектаклей, прошедших в Барнауле, за последнее время.

Честно сказать, узнав, что произведение Шукшина будет интерпретировано в форме музыкальной драмы, мы не ожидали увидеть на сцене что-либо целостное и хоть немного напоминающие Шукшина. А если принять во внимание, что последняя постановка по рассказам Шукшина молодого питерского режиссера Дениса Шибаева была, мягко сказать, не совсем убедительна, то наши сомнения в этот раз можно понять.

Итак, занавес! На сцене совсем молодой актер и совсем не Егор. «Не Шукшин, не Шукшин» — зазвенело в голове, какой-то, извините за жаргон, «урка с мыльного завода» со всеми его подходцами и танцами а-ля «Лесоповал». Понадобилось минут пятнадцать, чтобы привыкнуть к новому образу Егора Прокудина (молодого актера Юрий Рябцев), принять режиссерский замысел и поверить в него.

Спектакль очень четко делится на две главные темы, причем поданы они гротескно. Одна из них, возникающих в самом начале «Воровская малина». Губа (Александр Хряков) очень убедителен в роли главаря шайки, гнусный, беспощадный, в блестящем черном плаще и с характерной «распальцовкой». В общем, Аль Капоне нервно курит в углу. Люсьен (Елена Половинкина) ведет партию этакой харизматичной девушки главаря, которая любит Егора и в сотый раз его предает, при этом морализаторствует на тему истинных жизненных ценностей. Бульдя (Иван Дорохов) — персонаж второстепенный, но подчеркивающий ущербность воровской малины, призрачность их «крутости».

Роль сцен, посвященных «Воровской малине», состоит, конечно же, в том, чтобы раскрыть образ главного героя. Прокудин был бы не убедителен без такого вот штриха к портрету, а так он вор из самого что не на есть дна, удачливый, верткий, с характером, со своей правдой жизни, независимый, но все же зараженный бациллой блатной жизни. Все это из него выходит, выплескивается при общении с простыми, так и хочется сказать нормальными людьми.

Итак, вторая главная тема спектакля — «Русь деревенская» со всеми причетами, песнями и былями. Центральный образ — Люба (Лариса Черникова), возлюбленная Егора, с которой он познакомился по переписке. Сначала «воровской малине» он представляет Любу как заочницу и даже грозит ее «съесть», если она его разочарует. Но сердце Егора на родной земле (он сам из тех мест) оттаяло, и теперь Люба для него — олицетворение всего самого чистого, доброго, душевного обновления, наконец. Она дает силы герою, чтобы освободиться от прошлого, вернуться к матери, сама по- матерински встречает и провожает Егора, готова простить и принять его любым.

Лирическую нотку в тему «Русь деревенская» вносит мать Егора (Надежда Царицына). Материнское сердце все чувствует, и если даже сын не хочет показываться матери на глаза, она все равно догадается, что он жив, он рядом. Мать Егора, по замыслу режиссера, погибает от рук бывших товарищей сына. Это событие служит катализатором финальной сцены спектакля, которая все расставляет на свои места. Егор настигает Губу, чтобы совершить над ним свой суд, Губа убивает Егора, а Петро расправляется с обидчиками Егора.

Кстати, именно в уста Петра (Валерия Зенькова) режиссер вкладывает песню «Калина красная», которую он поет над умирающим Егором.

Люба возникает уже потом, и вместе с ней сцена, потрясающая по силе и красоте «Прощание Любы и Егора». Герои кружатся в «березовом» хороводе, пытаясь запомнить друг друга такими, как они есть, коснуться друг друга в последний раз. Несмотря на трагизм сцены, все-таки финал получился светлым, победило добро. Некий народный фольклорный сказочный флер словно окутывает спектакль, предает ему новый импульс.

Так отец Любы (Георгий Обухов) рисует у себя в горнице картину с богатырями земли Русской — товарищами, полегшими на полях сражений в Великую Отечественную, Николай (Александр Чумаков), бывший муж Любы напоминает соей подлостью Кощея, Петро своим стремлением к справедливости — Илья Муромца.

Березки (Наташа Розанова, Татьяна Гуртякова, Ольга Буянова, Елена Адушева, Вера Громова, Анна-Виктория Истомина) в спектакле тоже персонажи фольклорные. Они дают почувствовать Егору себя своим на Родине, устраивают ему трепку из-за того, что он оступился, помогают в последний раз встретиться с любимой.

Невозможно забыть гостей, которые «для разврата собрались» (Анатолий Кирков, Лена Кегелева, Людмила Банникова, Галина Зорина). Каждый из них замечательный в своем роде персонаж, и все же они представляют собой единый механизм. Стол с гостями выкатывают на сцену, и этот механизм начинает есть, пить, двигаться, бояться и негодовать. То, из чего Егор собирался устроить праздник души и устроил бы, если бы до этого не встретился с Любой, теперь для него лишь мерзкое, пошлое, противное.

Кто же такой в спектакле Егор Прокудин? На протяжении всего действа имена у него меняются. Сначала он Горе, затем Егор, Егорий Победоносец, герой. В конце концов возникает прямая ассоциация с Блудным сыном, тем более что его так и называет Губа, правда, зло, с иронией. Но ведь он и впрямь возвращается после долгих скитаний в родной дом и раскаивается. Да еще и макет храма из дерева успевает создать, хочет церковь людям помочь построить. Библейского персонажа из него не вышло, но зато получился народный герой-страдалец, за которого во все времена Русь-матушка слезы льет, Шукшинский то есть.

Зритель понял и принял...

Вячеслав Вербин, драматург, один из авторов либретто:
— Я высоко оценил игру артистов. Они у вас просто замечательные. Но сказать хотелось бы о зрителях. Я бывал во многих театрах, но, поверьте, нигде я не встречал столь теплого, столь понимающего и тонко чувствующего зрителя. И это — не дежурный комплимент. Во время премьеры я внимательно слушал тишину, которая была в тех местах, в которых она необходима. Я внимательно слушал аплодисменты, редкий, но точный смех в зале. И это дорогого стоит. Вы — замечательные зрители, и я вас искренне за это благодарю.

Юрий Рябцев, артист (исполнитель роли Егора Прокудина):
— Больше всего я боялся, что меня будут сравнивать с Василием Макаровичем. И только-только прошел пролог, когда я остался один, сидящий на сцене в пучке света, я вдруг понял — меня приняли. Если честно, этого я не ожидал. Признаюсь, в первый день премьерного показа я настроился воевать со зрителями. Был уверен — будут сравнивать, предвзято оценивать. Думал еще: «Меня просто так не возьмешь!». И вдруг приняли, и я растаял и как на одном дыхании отыграл. Сам фильм «Калина красная» — один из моих любимых. Но во время работы над ролью я намеренно его не смотрел, ни разу не обращался и к шукшинской киноповести.
Самой сложной для меня была последняя сцена — сцена смерти. И каждый раз, играя ее, я испытываю некий страх. Даже не суеверный. Просто в этом месте нельзя врать, нужно играть искренне и правдиво. А если не получится, если переборщишь, то будет смешно. И я, не поверите, до сих пор не знаю, как играть смерть. Что касается вокальных партий, то они давались мне несложно. Дело в том, что я с детства любил петь. И первое мое образование — музыкальное, которое я получил на отделении музыки в Барнаульском педагогическом колледже. Только после этого я стал актером.

Елена Половинкина, актриса (исполнительница роли Люсьен):
— Самыми интересными в работе над спектаклем были занятия хореографией. Работать с балетмейстером Сергеем Грицаем (заслуженный деятель искусств России, лауреат Государственной премии РФ, лауреат премии «Золотая маска». — Прим. ред.) было настоящим волшебством. Он никогда не приносил заготовки из дома, все рождалось тут же, во время репетиций. Он учитывал наши фигуры, фактуры, мизансцены, те предметы, которые мы держим в руках, и с ходу сочинял хореографические зарисовки. К примеру, девушки-березы держат в руках платочки — вроде обычные тряпочки, а у них тоже была своя роль. Раз на сцене, рядом со стенкой, бочки стоят — все, мальчишки отбивают чечетку прямо на них. Получились танцы не постановочные, а вплетенные в контекст, своего рода жанровые зарисовки. А вот петь во время танцев, признаюсь, было непросто — порой не хватало дыхания, знания техники.
Мы понимали, что люди придут настороженные, что они будут сравнивать с киноповестью, с фильмом. Вероятно, кто-то готовился к скандалу, а кто-то и просто пришел посмотреть. Но сразу, как только зазвучал в начале вальс, на мой взгляд, олицетворяющий грандиозную любовь, и завершился пролог, аплодисменты зазвучали прямо во время спектакля. Это нас воодушевило, подбодрило. Мы поняли — принимают! К счастью, Юру Рябцева никто не сравнивал с Шукшиным. Несмотря на то, что в самом начале и поза была заявлена шукшинская — когда Егор Прокудин сидит босой, опираясь на пятки.
Признаюсь, в первоначальной версии спектакля многое нас как актеров насторожило. Казалось, что в тексте много излишнего пафоса, не нашего, сибирского, а московского какого-то. Но режиссер (Владимир Подгородинский. — Прим. ред.) сам это понял и все лишнее убрал. Тем более с самого начала постановка замышлялась по мотивам шукшинского произведения. И мне кажется, в его прочтении спектакль стал самодостаточным. В нем прозвучала режиссерская боль, идеи, имеющие право на существование.

Татьяна Кочетыгова и Наталья Катренко, «Вечерний Барнаул».

Калина осенью не цветет

Калина осенью не цветет. Цветы на кустарнике появляются весной, осенью же наливаются кроваво-красным цветом ягоды. Но они обманчивы по своей природе: красивы снаружи, горьки внутри. Вкусными ягоды становятся лишь после первых морозов. Но что делать, если температура стабильно держится «в плюсе», а калины хочется давно?..

7 октября 2011 года в Алтайском краевом театре драмы состоялась долгожданная премьера юбилейного 90-го сезона — музыкальная драма «Калина красная». Вызвавший горячие споры еще на стадии постановки спектакль — «смелый поступок», что справедливо отмечают в театре. До этого сделать из знаменитой киноповести Шукшина музыкальное произведение не решался никто. Отчаянным оказался композитор Марк Самойлов, не первый раз сотрудничающий с театром. Либретто в соавторстве написали Вячеслав Вербин и Олег Солод. Соединить искусство музыки, слова и актерской игры было доверено режиссеру-постановщику из северной столицы Владимиру Подгородинскому.

Естественное желание зрителя видеть на сцене роскошные декорации Театр драмы удовлетворить не смог. Но удивить — определенно получилось. Граффити на стене воровского притона, огромная нарисованная собака, украшающая дом родителей Любы, столбики-березки и покосившаяся от времени церквушка... Фон для актерской игры получился занятным, занятным настолько, что взгляд то и дело останавливается на нем.

Драматически непростой, способный держать зрителей в эмоциональном напряжении, спектакль заглядывает в потаенные уголки нашей души. Хореограф Сергей Грицай делает «Калину красную» более ясной, точной, лаконичной. Нет здесь излюбленных театральных пауз, излишних мизансцен и переигрывания. Впрочем, лаконичность как раз и характерна для театра драматического: даже в музыкальном спектакле он придерживается своей политики.

Образ Губы, бывшего воровского товарища Егора, созданный Константином Кольцовым привлекает внимание не только необычной пластикой. Константин играет «в одно настроение»: особый прием, когда артист примеряет на себя одну маску и проходит с ней через весь спектакль. Удачей станет такой образ или провалом — зависит от артиста. Константину же удалось с успехом воплотить задуманный образ.

Центральная пара спектакля — Егор и Люба в исполнении Юрия Рябцева и Ларисы Черниковой — так и остается в центре, ни разу не отдаляясь на периферию спектакля: и драматически, и вокально артистам удается выразить всю гамму чувств, терзающих их героев.

Но первым номером в постановке все же идут девушки-березки. Легкостью, плавностью связывают они сюжетные линии между собой, вершат свой суд над героями, заставляют на мгновение поверить: и всё-таки Шукшин!

Однако не стоит забывать, что у каждого театра свой профиль: музыкальный или драматический. Прыжок за границы привычного жанра — смелое решение, достойное похвалы, но стоит ли игра свеч?..

Екатерина Серебрякова, интернет-газета «Территория».

В драме спели Шукшина

7 октября в краевом театре драмы состоялась премьера спектакля «Калина красная» по повести Василия Макаровича Шукшина

По заказу театра из повести «Калина красная» сделали музыкальную драму. Насчет того, как Егор Прокудин совмещается с куплетами и ариями, у многих были сомнения еще на стадии репетиций. Скажу сразу — совмещаются. Не так уж и важно, прозой или в рифму изливает человек душу, главное — чтобы душа в этом была.

Автора!

Либретто «Калины красной» написали Вячеслав Вербин и Олег Солод. Оба известны в театральных кругах: например, Вербин создал мюзикл по «Кентерберийскому привидению» Оскара Уайльда, а его визитной карточкой считается написанная для Большого драматического театра в Петербурге «Смерть Тарелкина», которую ставил сам Георгий Товстоногов. Олег Солод работал все больше в юморе.

Музыку к спектаклю написал Марк Самойлов, чьи песни поют Эдуард Хиль и Иосиф Кобзон. Декорации придумал Степан Зограбян, лауреат «Золотой маски» за поставленный в Вологде спектакль «Кармен». За танцы, пляски и прочие телодвижения отвечал Сергей Грицай, хореограф, работавший во многих странах мира. А поставил все это на нашей сцене режиссер Владимир Подгородинский, постановщик таких спектаклей, как «Юнона» и «Авось» и «Иисус Христос — суперзвезда».

Впрочем, такой состав мог и не гарантировать успеха — если собрать на одной кухне десять первоклассных поваров, то у них может получиться шедевр, а может даже яичница подгореть.

Сюжет

Сюжет «Калины красной» массовому зрителю известен по фильму: освобождается из тюрьмы Егор Прокудин по воровской кличке Горе и решает, как ему дальше жить. За ноги вниз тянут старые друзья (шайка под предводительством бандита по прозвищу Губа), а за руки вверх — собственное желание Егора жить по-новому, честно, да «заочница» (подруга по переписке) Люба и ее семья. Фильм кончается гибелью главного героя от рук дружков-воров — не отпустили они его. Тем же кончается и спектакль. Но сюжетная тропинка в музыкальной драме делает иные повороты — сюжет здесь закручен даже сильнее, чем у Шукшина.

Из эпизода с поездкой Егора Прокудина к матери Вячеслав Вербин создал новую сюжетную линию. У Шукшина Прокудин говорит, что не может он объявиться матери вот таким — зэком, но и только. У Вербина Прокудин имеет цель — вернуться к матери новым человеком. Пока же Прокудин «перековывается», не объявляясь матери, а только передавая через Любу деньги, мать, старуха Куделиха, молится о возвращении сына на иконы, спасенные ею из храма.

О том, что Куделиха — его мать, пробалтывается в приступе добродушия Егор некому Николаше. Это новый в «Калине красной» персонаж — пьяница, то пытающийся через шайку Губы пристроиться к воровскому ремеслу, то мечтающий вернуться к жене. В момент этого душевного разговора ни Егор, ни Николаша не знают еще, что судьба столкнула их лоб в лоб, как две машины на трассе: бывшая Николашина жена Люба и есть «заочница» Егора! Узнав про это, Николаша решает мстить. По его наводке банда убивает Куделиху. Не за иконы — иконы прихватили так, попутно. А Куделиху убили, чтобы и Егора за его попытку изменить судьбу, убить. Потому как даже и останется Егор на этом свете после подобного, будет ходить, пить, есть и дышать — а все равно не жилец.

Словом, если у Шукшина Егор Прокудин смерти не ждал, то у Вербина Егор смерти, может, и рад был. А как бы ему жить с сознанием, что сам же мать свою погубил?

На претензии к вольному обращению с шукшинским сюжетом Вербин отвечает, что никак замысла Шукшина не исказил: у Шукшина Прокудин погиб и у него, Вербина, погиб.

— Я же Шукшина не обидел... — сказал Вячеслав Вербин в нашей с ним беседе. — В «Театральном романе» Максудов приходит к Станиславскому, а тот знакомит его со своей старой теткой и говорит: «Познакомься, тетушка, это наш автор, он принес новую пьесу». И тетка спрашивает: «А зачем новую? Старых мало хороших?» Так и тут. «Калина красная» — классика. Попрекать меня вольным обхождением с классикой легко — охранительные позиции вообще выгодны. Но они не всегда ведут к хорошему. Был такой фильм «Бакенбарды», где почитатели Пушкина в своем порыве охранить его от всяких посягательств постепенно приходят к фашизму. Я сделал свои умозаключения, отталкиваясь от классики, и попытался донести эти умозаключения до зрителя...

Однако идею переделать «Калину красную» так, чтобы в конце все были счастливы — поженились Люба и Егор, у них куча детишек и все хорошо, — Вербин не поддержал.

— Это невозможно, это не театр.. — печально ответил он. — Должна быть драма, переходящая в трагедию. Ну и такой финал — это как раз будет не Шукшин. А все, что написано для спектакля, — из Шукшина.

Спектакль

Он получился ярким, живым, динамичным. Бытовой, символический, условный — все лица театра то и дело сменяют друг друга на сцене. В «Калине красной» много поют и пляшут. Хореограф Сергей Грицай придумал березки — образ, без которого не обойтись: они в спектакле стали целой стайкой девушек в белых с черными отметинами платьях, они кружат Егора, захватывают в свой хоровод — зрелище завораживающее.

Еще один образ — появляющаяся время от времени на сцене лодка, которую течением тащит по реке времени. В нее садятся Люба (в день премьеры ее играла артистка Лариса Черникова) и Егор (артист Юрий Рябцев), но Егор потом выбирается — ему надо в город, он еще не уверен в выборе. Однако, отведав города (знаменитая сцена «народ для разврата собрался!» поставлена так, что публика валится от хохота), он снова оказывается в этой лодке. В той самой сцене, когда Егор в минуту душевной слабости рассказывает Николаше о своей матери, Егор тоже сидит в лодке и мастерит макет храма. Лодка — старинный и, если помнить перевозчика в царство мертвых Харона, страшный образ.

А вот банда Губы — это гиперреализм. Губа (артист Александр Хряков), Люсьен (в день премьеры ее играла артистка Елена Половинкина), Бульдя (артист Иван Дорохов) и уже упомянутый Николаша (в день премьеры его играл Эдуард Коржов) воплощают на сцене зло. Обаяние зла и без того велико (а в исполнении Хрякова от него, кажется, глаз не отведешь), но в «Калине красной» перевешивает сторона добра.

Отец Любы (артист Георгий Обухов) — один из самых пронзительных образов в спектакле: старик расписывает хату образами святых, отдавая им лица своих погибших на войне друзей. «Я рисую рай для этих ребят!» — говорит старик Егору Прокудину, поначалу осмеявшему эти росписи. Егор устыдился, а у зрителя глаза и вовсе на мокром месте — Обухов своей игрой, своим немного рыдающим голосом переворачивает что-то в зрительской душе, привыкшей к бесконечным фанфарам, за которыми уже давно не видно горя, принесенного войной.

Старуху Куделиху, мать Егора, играет Надежда Царинина. Главное в старухе Куделихе — непоколебимая вера в Бога и в то, что сын ее потерянный непременно вернется. Сцену, когда Егор и Люба приезжают к ней, чтобы передать деньги, и Куделиха потчует их пирогами да молоком, рассказывая между тем о своей судьбе — старший сын погиб, средний помер, а младший пропал и не знает она, как за него молиться перед спасенными из храма иконами, за здравие или за упокой, — внешне простая, но с невероятным внутренним напряжением. Люба маячит Егору: «Сознайся!» — но тот только прячет от матери лицо.

Сам Егор (артист Юрий Рябцев), кажется, другим нынче и быть не может. Энергия Рябцева, то удаль, то ухарство, блатные ужимки, которые сменяются метаниями живой души, — все это настоящий, простой, запутавшийся в жизни мужик. Люба же (в день премьеры ее играла артистка Лариса Черникова) — женщина мудрая, разглядевшая в Егоре душу и решившая, что если душа есть, то и остальной человек проснется. (Правда, поначалу Люба выглядит «слишком городской», но потом, когда выясняется ее линия с Николашей, все становится на свои места).

Отметим: актеры хоть и драматические, поют хорошо. Может, это и лучше, что они прежде всего актеры, а уже потом певцы, — душой берут, а в таком спектакле душа и нужна.

В спектакле много разных мелких штришков: у «хороших», например, сапоги белые и Егор, когда наконец отказывается от своего прошлого и твердо становится на сторону добра, тоже оказывается в белых сапогах.

Однако в самом финале условность немного подвела: сцена, где Петро, брат Любы, таранит на своем грузовике машину бандитов, оставлена за кадром, решена звуками. Но рев грузовика и звук удара машины о машину смешиваются с музыкой, так что часть зрителей, а особенно молодежь так и не узнали, что возмездие свершилось, — для них убийцы остались безнаказанными. Такой финал, впрочем, был бы тоже вполне в духе нашего времени. Но он-то как раз будет «не по Шукшину»...

Сергей Тепляков, «Алтайская правда», 13.10.11.